— Не задерживай нас, — холодно сказал он. — Ты сделал уже достаточно. Ну и подлец!
Я молча прошёл мимо него, обогнал медленно бредущего по коридору мистера Вениамина, поднялся по лестнице. На душе у меня было тяжело, на сердце неспокойно. Но я не ушёл из этого дома. После всего случившегося я и думать забыл про Громилу, так что я остался не из страха перед ним. Не было во мне и мысли, что я могу воспользоваться обещанием мистера Эдварда позаботиться о моем будущем. Эти обещания я вообще не воспринимал всерьёз. Я просто шёл к себе в комнату, повинуясь сложившейся за несколько дней привычке. Зачем шёл? Меня ненавидели все, и даже в обычно сдержанном мистере Эдварде я вызвал чувство отвращения. Как же долго он терпел мои дерзости! Чего я добивался своим поведением? Хотел вывести его из себя и заставить показать своё истинное лицо, свои намерения. Про его намерения я ничего не узнал, а из себя вывел. Счастлив ли я теперь? В целом мире ко мне хорошо относились лишь миссис Хадсон, Фанни, мистер Эдвард и ещё, пожалуй, отец Уинкл. Две первые — искренне и без всяких задних мыслей, двое последних вызывали во мне подозрения безосновательностью своего расположения ко мне, особенно мистер Эдвард. Где теперь их симпатия? Она превратилась в презрение и гадливость. Сначала ко мне был ласков и мистер Вениамин, но его я обидел первого. Поль дружелюбно встретился со мной, и я не хотел портить наших отношений, но почему-то они разладились. Энн была приветлива и добра, а потом стала требовать, чтобы я ушёл. Что со мной происходит? Почему все от меня отворачиваются? Неужели к этому привела всего лишь месть поварёнка Сэма? Нет, я сам утверждал, что изувечил куклу, разрезал одежду, взял меч из домашнего музея, украл часы и брошь. Я даже хвастался этим перед мистером Эдвардом. И тотчас его речь явственно прозвучала в моих ушах. Я бросился на постель и беззвучно заплакал, кусая угол подушки от злости на себя и бессилия изменить уже случившееся. Иногда сквозь моё отчаяние прорывалось недоумение и даже ужас перед смертью мистера Чарльза и его исчезнувшим телом, а порой я считал, что мистер Чарльз жив и нарочно подстроил так, чтобы меня окончательно и бесповоротно возненавидели даже те, кто до последнего не хотел видеть во мне негодяя, и изгнали, наконец, из дома.
Утром ко мне долго никто не приходил, а потом в дверь осторожно заглянула Фанни. Похоже, она не ожидала увидеть меня здесь и смутилась, встретившись со мной взглядом. Что-то невнятно пробормотав, она хотела уйти, но я не мог этого допустить.