— Десять.
— А ему было бы девять. Если бы он вырос в своих родителей, то стал бы тебе хорошим другом. Но уж об этом и говорить ни к чему: кто умер, того не вернёшь к жизни. А всё равно нет-нет да и вспомнишь, как они с Рваным играли. Был он совсем маленьким, так пёс был осторожен, боялся его придавить. Вы-то с ним боретесь на равных, а малышу Бертраму Рваный уступал. Иди, Робин, посади собаку на цепь, довольно он побегал. Вон и отец Уинкл вышел в сад. Сюда направляется. Наверное, к тебе. Я тебе сейчас ключ дам, а то негоже через решётку лазать… Да куда же ты?
Я был уже по ту сторону в тайной надежде, что, не найдя меня в саду, священник раздумает со мной заниматься. Рваный встал на задние лапы, положил передние мне на плечи, отчего я чуть не упал, и лизнул в нос. В таком положении он был выше меня, и я подумал, что большой бедой для мисс Салли, мисс Шарлоты и маленького Бертрама было то, что эта собака не бегала свободно вокруг дома. Мимо такого сторожа не прошмыгнул бы ни один грабитель.
Рваный очень не хотел вновь очутиться на цепи и всячески противился приблизиться к своему навесу, как я его ни уговаривал и не подталкивал. Наконец, он отпрыгнул к решётке и глухо зарычал, а потом бешено залаял на отца Уинкла, подошедшего к садовнику и оказавшегося вблизи решётки. По-моему, он попросту хотел оттянуть время, но переход от доброго приветливого пса к дикому злобному зверю был настолько неожиданным и пугающим, что я замер, не решаясь подойти к собаке.
— Прекрати, Рваный, — спокойно сказал мистер Вениамин, отпер маленькую калитку и вошёл, отталкивая беснующегося пса скорее жестом, чем рукой. — Что на тебя нашло? Это отец Уинкл, и сюда он не войдёт. Пойдём, собака, на место. Потом, если будешь хорошо себя вести, я тебя опять выпущу.
Рваный спокойно позволил надеть на себя цепь, уселся и зевнул.
— Вот так-то. А тебя, мальчик, он не слушается, поэтому ещё раз предупреждаю, чтобы ты не выпускал его без моего разрешения. Выпустишь, а обратно загнать не сможешь. Видал, каким он бывает, когда что-то ему не по нраву?
Я был пристыжен, потому что собака совершенно со мной не считалась. Пожалуй, мне следует прислушаться к доводам старика.
— Ладно, — сказал я. — А почему он не любит отца Уинкла?
— Не больше, чем остальных, — проговорил мистер Вениамин. — Точно так же он ведёт себя и по отношению с мистеру Чарльзу. Он и леди Кэтрин облаял бы, не говоря уж о мисс Агнес, если бы вы не развалились так славно на травке. И собакам иногда лень лаять.
Когда садовник открывал калитку, чтобы пройти к Рваному, отец Уинкл отошёл подальше, а теперь вернулся.