Мысли старика, плавно переходя с предмета на предмет, неизменно останавливались на убитой женщине.
— Салли Грегори, почему тебе пришлось увидеть такое? Зачем ты не побежала за помощью, а вошла в комнату? Ты не смогла вынести этого зрелища, твоё кроткое сердце, много выстрадавшее от несправедливости людей, разорвалось от ужаса.
По щеке мистера Вениамина поползла слеза. Он торопливо смахнул её и тряхнул головой.
— Стар я стал и болтлив, — оправдываясь, сказал он. — Теперь, если какая-то мысль точит меня изнутри, то удержу ей уже нет, а язык работает без контроля. Не тебе в твои годы слушать сетования несчастного одинокого старика. Да и хотел я сказать лишь то, что в твои годы и много позже я тоже умел лазить по оградам, как кошка. Сейчас-то меня в подобных грехах юности не заподозришь, но во мне ещё осталась сила и даже ловкость, и, мне кажется, что я смог бы и теперь перелезть через эту решётку, хоть и без прежней сноровки. Впрочем, я могу и заблуждаться, даже скорее всего заблуждаюсь, так что, если я стану слабоумным и захочу проделать такой опыт, снимать меня сбежится весь дом.
Мне стало смешно, когда я представил мистера Вениамина на самом верху решётки, миссис Джонсон, пытающуюся стянуть его с одной стороны, Рыжую, тащившую его к себе, и леди Кэтрин, дающую указания, как это лучше сделать.
— Ну, вот ты и развеселился, — одобрительно сказал садовник. — А то вид у тебя после моих речей стал печальным, как у старичка. Хочешь посмотреть на новый сорт белой розы? Я выводил его много лет и, наконец, с уверенностью могу сказать, что мой труд увенчался успехом. Сегодня она зацвела. Взгляни, какой величины этот цветок! Это роза, но величиной с крупный махровый пион, может, лишь немногим меньше.
Я не был знатоком в таких делах, но цветок мне понравился, хотя лично я не стал бы тратить несколько лет на его выращивание и многочисленные прививки, о которых трещал старик. Впрочем, не сидел же он эти годы над одним этим кустом. Розы росли сами, а он, сделав прививку или что-то ещё, занимался другими делами. Странно всё-таки, что у человека хватает терпения день за днём холить и лелеять цветы, которые если и приносят радость, то лишь избранному, весьма узкому кругу лиц. Впрочем, если сам садовник делает своё дело не по принуждению, а по охоте, то почему бы ему не иметь терпения.
— Я такого цветка никогда не видел, — честно признался я, чем доставил мистеру Вениамину величайшую радость.
— Робин! — позвала меня Фанни.
Заметив нас, она подошла поближе.
— Замечательная роза, верно? — сказала она. — Понять не могу, как можно вырастить розу нового сорта, не похожую на другие, да ещё такую красавицу.