Мне приходилось постоянно быть настороже. Поэтому я замечал очень многое. Поль, например, был шумным и открытым подростком, несколько грубоватым, хотя и не мне бы об этом говорить, немного самовлюблённым и рисующимся перед всеми наполовину осознанно, наполовину нет. Мне в моём мире не хотелось бы иметь его товарищем, потому что такие самоуверенные типы всегда попадают в беду и их по-дружески надо выручать. Зато Энн в свои девять лет была сложной девочкой. При её кажущейся непосредственности, она вся состояла из тайн и загадок, которые не каждому удалось бы подметить, а уж разгадать — никому. Не знаю, какая бы будущность ждала такую особу в моём мире, потому что никогда не встречался с ними. Скорее всего, гибель.
За столом было достаточно весело. Правда, не для меня, потому что, несмотря на внимание ко мне мистера Эдварда и отца Уинкла, я чувствовал себя здесь чужим, да и занятия Поля и Энн вызывали во мне естественный интерес, но лежали в неведомой для меня области. Кроме того, сейчас, когда я видел хмурого отца, я думал больше о нём и о помощи, которую не могу ему оказать, потому что не знаю, в чём она должна заключаться. Принадлежи он к другому кругу, я бы места себе не находил от тревоги, ведь если что-нибудь случается у нас, то это не бывает несерьёзным, но в мире, где живёт отец, ему не угрожает ни смерть, ни тюрьма, ни каторга, ведь он не вор и не убийца, да и мстить ему некому. Однако что-то его всё-таки мучает, и только я мог бы снять с него эту заботу. Что же мне делать?
Я ожидал, что после чая отец постарается со мной увидеться, поэтому не стал заговаривать с Полем и Энн и предоставил им идти к себе, а сам подождал немного и отправился на поиски отца. Оказывается, он был в обществе мистера Белла и, судя по всему, выбрал его в поверенные своих тайн. Подойти поближе и узнать, о чём они беседуют, я не мог, потому что они сидели напротив открытой двери и увидели бы меня, а разобрать их шёпот на расстоянии было нельзя. Я заметил лишь, что мистер Белл считает проблемы отца чепухой, потому что говорит что-то ободряющее с довольно-таки легкомысленным видом и иногда улыбается с такой насмешкой, будто отец бьётся над задачей, которую и решать-то незачем, потому что её не существует.
— Не знаю, — долетел до меня более громкий голос отца. — Я уже несколько раз был близок к осуществлению своего решения, но что-то меня останавливало. Нед говорит, что за свои ошибки нужно платить, но я не готов к этому. Неужели я должен разбить свою жизнь…
Дальше я не слышал. Отец ещё что-то говорил, и мистер Белл, по-видимому, был на его стороне.