— Энн, малышка, ты очень расстроена? — с нежностью спросил мистер Белл.
— Нет, папа.
— Не может быть! Ты была так счастлива, когда получила куклу, и вот…
— Энн — умная девочка и понимает, что, если захочет, получит другую куклу, — вмешался отец Уинкл. — Можно купить такую же.
— Спасибо, — поблагодарила девочка.
Мой отец вышел из оцепенения, но, вместо того, чтобы сказать мне ободряющее или осуждающее слово, повернулся и покинул нас. Я с тоской глядел ему вслед.
— Пойдём, Фред. Отец Уинкл, вы идёте? Мама, позвольте…
Леди Кэтрин вырвала свою руку из руки сына и ушла вслед за моим отцом. В лице мистера Эдварда ничто не дрогнуло.
— Робин, я верю, что это сделал не ты, — сказал он, собираясь уйти вслед за остальными, но напоследок заметил мои засунутые в карманы для придания независимости руки. — Вынь руки из карманов.
Слуги тоже разошлись, взволнованные и обеспокоенные. На мнение Рыжей и миссис Джонсон речь мистера Эдварда, как и следовало ожидать, не повлияла. Мы с Энн остались одни.
— Это, правда, сделал не ты? — спросила Энн.
— Клянусь, что не я.
— Я рада, что не ошиблась, — очень серьёзно сказала она. — Мне всё это очень не нравится, но я всё равно счастлива, что ты не такой, как говорит мисс Агнес.
Она ушла, и сразу же появился Поль.
— Не хотелось влезать в этот пчелиный улей, — высокомерно поморщился он. — Было бы из-за чего устраивать такой крик. Подумаешь, куклу разбили! Энн давно пора перестать играть в куклы, но она у нас всё ещё считается маленькой. Удивляюсь, что она так спокойно перенесла тяжёлую утрату. Может, наконец-то начинает умнеть?
Поль совсем не знал своей сестры. Он считал её дурочкой, не желающей выходить из детского возраста, а ведь за её поведением что-то крылось. Едва я подумал об этом, как на меня повеяло холодом от загадочного сходства куклы из моего сна, таинственной девочки-куклы и куклы, подаренной моим отцом и изувеченной неизвестным. Не окажется ли мой сон пророческим? И хорошо, если пророчество уже исполнилось. А если нет? Кто-то со злобной жестокостью расправился с куклой. Кто? Почему? Кому досадила Энн? Всё это представлялось мне дьявольским наваждением.
— Как ты думаешь, кто мог это сделать? — спросил я.
— А разве это не ты? — удивился Поль.
Я пропустил нелестное высказывание мимо ушей.
— Подумай, кто может ненавидеть твою сестру?
— Кто может её ненавидеть? Да никто. Все в ней души не чают. Дорогая Энн! Деточка! Малышка! Девицу скоро замуж выдавать, а над ней сюсюкают, как над младенцем.
Насчёт замужества он явно перехватил, хотя у нас проститутками становились даже такие крошки.