- А император? - выдохнул Януэль. - Что мне следует делать, когда я предстану пред ним?
- Это единственный человек, перед которым ты должен склониться. Встань на одно колено и поприветствуй его в соответствии с Заветом. Ты не должен обращаться к нему, пока он сам не заговорит с тобой. При этом твои ответы должны быть краткими. Если он вознамерится заставить тебя сказать более чем следует, я вмешаюсь. - Он запустил руку в мешок и вынул два прибора. В свете фонаря он разложил ложки и ножи. - Согласно традиции твое место за столом среди жрецов империи Грифонов. Трапеза должна проходить в молчании и заканчиваться, когда камергер придет за тобой, чтобы отвести в залу пиршества.
- Вы будете среди жрецов, учитель?
- Нет. Ты будешь один с того момента, когда начнется празднество. Я буду находиться за столом императора, мы встретимся, лишь когда пробьет час Возрождения.
Помолчав, он протянул Януэлю массивные серебряные приборы, на которых был выгравирован знак Феникса.
- И вот еще что, - добавил мэтр. - Там будет множество женщин, причем некоторые из них куда прекраснее, чем те, что являлись тебе в мечтах. Не усмехайся, мой мальчик... Это одна из причин, по которым отвергли Силдина. В любом случае ты не должен встречаться с ними взглядом. Ради шутки кое-кому было бы приятно играючи смутить фениксийца.
Взгляд мэтра затуманился. Фениксийские заповеди все же не могли затмить мимолетного воспоминания о юной женщине, лет десять назад оказавшейся на его пути в одном из переходов крепости. Он сознавал, что она играет взятую на себя роль, подобно тому как он строит свою карьеру в стенах Башни. Но в душе он воспринял ее как волшебное окно, приоткрытое в иную жизнь. Тогда Фарель долго не мог заснуть, порой в ночном ветерке ему чудился запах меда, которым благоухали ее волосы. Для нее игра состояла в том, чтобы заставить его отступить от правил лиги. Правда, и самим фениксийцам порой приходилось пускаться на ухищрения, чтобы продвинуться вверх. И все же тайное воспоминание об этой встрече он хранил в глубине души как сокровище. Об этом не знал никто, кроме той самой дамы с ее медовым ароматом.
- Так вот, - заговорил мэтр громко, чтобы замаскировать свое замешательство, - женщины...
- Я знаю, в чем состоит риск. - Януэль скрестил руки на груди. - Вы много раз предостерегали меня.
- Да... что ж, если быть кратким: устремляй свой дух к Возрождению, все прочее не имеет ни малейшего значения.
- Но, учитель, вы говорите мне о трапезах, о женщинах - и при этом ни слова об имперском Фениксе! Можно подумать, что все, что от меня требуется, - это поздороваться с приглашенными и избегать их взглядов...