Должно быть, ее легкое движение не прошло незамеченным: Риордан повернулся и посмотрел на нее. При свете свечи он показался ей бледным и даже изможденным. Он вопросительно прошептал ее имя. Кассандра не сразу смогла заговорить: во рту у нее пересохло, пришлось облизнуть губы языком, но это почти не помогло.
– Что случилось?
Тут он сделал что-то непонятное: обеими руками взял ее руки и на секунду крепко прижался к ним лбом. Когда он поднял голову, его глаза горели яростью.
– Обычно жены говорят мужьям, что у них болит голова, – заметил он, безуспешно стараясь придать голосу беспечные интонации. – Неужели ты всегда должна доводить дело до крайности?
Она уставилась на него в недоумении.
Риордан откашлялся и заморгал, как будто ему соринка попала в глаз.
– Ты помнишь, как упала в обморок?
Кассандра хотела отрицательно покачать головой, но передумала – это было слишком болезненно.
– Нет.
– Ты упала и ударилась головой об пол. Какое-то время ты была без сознания, но потом обморок перешел в сон.
– Это было вчера?
– Да. Во время бала. Теперь вспоминаешь?
– Да, вроде бы, – согласилась она после минутного раздумья. – Можно мне немного воды?
Риордан достал с ночного столика стакан с водой, подсунул руку ей под голову и помог сделать несколько глотков. При этом он заметил, что ей больно двигаться.
– Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
Кассандра промычала в ответ что-то невразумительное, и он сразу понял, что она принадлежит к числу тех трудных пациентов, которые никогда ни на что не жалуются.
– Доктор обещал прийти утром, ждать уже недолго. Он говорит, что ты поправишься.
Веки у нее закрывались сами собой, она засыпала у него на глазах.
– Касс?
– М-м-м?
– Ты меня до смерти напугала.
Ее глаза закрылись.
– Так тебе и надо, – прошептала она с усталым вздохом и уснула.
* * *
Когда доктор пришел и осмотрел ее вновь, он лишь подтвердил сказанное прошедшей ночью: она повредила голову, но это не опасно, ей нужен только покой. Тем не менее Риордан дежурил у ее постели чуть ли не круглые сутки, улучая только пару часов для сна в ее прежней комнате, и при этом строго-настрого наказывал Кларе будить его, если будут какие-нибудь перемены.
Через два дня головные боли перестали мучить Кассандру, к ней постепенно стал возвращаться аппетит, на память о происшедшем осталась лишь глубокая усталость. Большую часть дня она спала, зато не могла сомкнуть глаз ночью. Риордану нравилось приходить к ней в комнату по ночам и обнаруживать ее сидящей в постели с подтянутыми к животу коленями и читающей книгу при свете свечи. Когда он входил, она опускала очки на кончик носа и бросала на него взгляд поверх стекол. При этом вид у нее был такой уютный, такой домашний, словно они были женаты уже лет двадцать. Иногда она даже надевала ночной чепчик, почему-то вселявший в него желание заслонить ее своей грудью от неведомой опасности. Или схватить ее и съесть.