Будь они прокляты, эти логически обоснованные, неопровержимые аргументы! А что, если сукин сын начнет к ней приставать? Что, если он заманит ее в какое-нибудь уединенное место и даст волю рукам?
Риордан поднялся из-за письменного стола (он давно уже перестал притворяться перед самим собой, будто работает над докладом о сокращении налоговых поступлений, ассигнуемых на Цивильный Лист [56]) и начал беспокойно расхаживать по библиотеке. Конечно, давая волю безумным фантазиям, он вел себя как выжившая из ума старуха, но… Он ничего не мог с собой поделать. Уэйд был опасен, и Риордан не хотел подпускать его даже близко к Касс. И даже если от этого бы зависела безопасность конституционной монархии в Англии, ему было наплевать.
Он яростно крутанул стоявший на подставке глобус и положил ладонь на вращающийся шар, не отрывая ее, пока глобус не остановился. Когда он отнял руку, под ней открылся похожий на сапог контур Италии. Италия… Риордану хотелось съездить туда снова, но на этот раз взять с собой Касс. Хотя во время своей поездки по странам континента семь лет назад он беспробудно пьянствовал и предавался разврату, ему по-настоящему полюбилась Италия. Однако до сих пор он не знал никого, с кем хотел бы разделить свое увлечение прекрасной страной.
Тяжело опустившись на край стола, Риордан вспомнил о гардеробе в спальне наверху, забитом платьями, которые он ей накупил и которые она отказывалась носить. А ему так хотелось увидеть ее в новых нарядах! Он выбирал их с любовью, считая, что они подчеркивают нежный цвет ее лица, а она к ним не прикасалась, потому что не верила, что они женаты.
Проклятье! Где же она? Ушла в десять часов утра, а сейчас уже около полудня. Этот расфранченный хлыщ мог уже раз сто рассказать и пересказать все, что хотел ей сообщить. Риордана совершенно не интересовало, что именно Уэйд собирается ей сообщить, ему важно было только одно: вернуть жену домой. Он в неистовстве пнул ногой хрупкую ножку стола из розового дерева. Теперь ему казалось непостижимым, что он так и не признался Касс в любви. Он сделает это прямо сегодня, если, конечно, она когда-нибудь доберется до дому.
И где черти носят Уокера? Он уехал восемь дней назад! В жизни Риордана это были самые длинные восемь дней. Сущий ад, которого он не пожелал бы и злейшему врагу. А хуже всего то, что его терпению, кажется, пришел конец. Если Уокер сегодня не появится, он вряд ли будет в состоянии продолжать любовную игру, которую затеял с Касс неделю назад: постоянное преследование, шутливые попытки соблазнить ее, пробудить в ней страсть, заставить ее потерять голову, а самому сохранить самообладание.