Риордан стоял позади Кассандры, обнимая ее и всем своим видом давая понять, что не намерен оспаривать слова друга, объясняющие их поспешный и ранний уход. Вечер выдался на редкость теплый, поэтому разговор на свежем воздухе затянулся, как всегда бывает между друзьями. Наконец мужчины начали пожимать друг другу руки, а женщины – обниматься.
Кассандра тепло простилась с Дженни Уиллоуби, к которой за время краткого знакомства успела привязаться всем сердцем. Дженни была старше годами (ей было уже около тридцати), отличалась остроумием, живостью и неизменной добротой. К тому же она с искренним участием взяла Кассандру под свое крыло, помогая ей сделать первые шаги на усеянном многочисленными опасностями пути к тому, чтобы стать образцовой женой члена парламента. После отъезда из Парижа Дженни стала ее единственной настоящей подругой, и Кассандра очень дорожила знакомством с ней.
– Я хочу устроить чаепитие на следующей неделе, Касси, возможно, в четверг. Ты сможешь прийти? Джейн мне уже обещала, – сказала Дженни, протягивая руку своей юной подруге. – Я непременно приглашу нескольких дам, которых ты не знаешь. Тебе пора расширить круг своих знакомств.
– Ты очень добра, – искренне откликнулась Кассандра, пожимая ей руку. – Я с удовольствием приду.
Позже, пока они рука об руку шли домой, она рассказала Риордану о приглашении, вслух удивляясь тому, насколько люди добры к ней.
– А почему тебя это так удивляет? – осведомился он.
– Ну… ты же знаешь.
– Из-за твоего отца?
– Не только. Не забудь о моей репутации, о том, как мы поженились, о моем знакомстве с Уэйдом… Да мало что еще ли! Жизнь у меня была скандальная, Филипп.
– В прошлом – да, но не теперь. Отныне мы с тобой будем самой что ни на есть респектабельной парой. Все помрут со скуки, глядя на нас!
Она на ходу прижалась головой к его плечу.
– А знаешь, мне такая жизнь вовсе не кажется скучной. Ни капельки.
– И мне тоже.
Кассандра улыбнулась. Ей даже не надо было поднимать голову: она и так знала, что он тоже улыбается.
– Филипп, я так рада за тебя сегодня! Я, наверное, лопну от гордости! Если бы только я могла быть там и все видеть…
Собираясь на заседание, он уверял, что никакой опасности нет, но тем не менее не позволил ей прийти и послушать свое выступление.
– Ты повторишь свою речь для меня, когда мы вернемся домой?
Риордан запрокинул голову и расхохотался, вообразив себе такую картину.
– Вот было бы здорово, если бы все мои слушатели проявляли ко мне хоть половину твоего горячего сочувствия, любовь моя!
– Но Чарльз Уиллоуби уверял, что все они проявили столь же горячее сочувствие, – возразила Кассандра. – Он сказал, что после того, как ты взял слово, весь зал затаил дыхание. Можно было слышать, как муха пролетает. Это его слова!