Ее лицо посерело. Как только Риордан произнес слова «добиться показаний», в голове у нее мелькнула страшная догадка, и всего остального она уже не слышала. Внутри у нее все оледенело. Ей хотелось замереть и никогда больше не двигаться: это отчасти помогало вытерпеть боль. Но Кассандра заставила себя заговорить. Все-таки лучше знать правду, чем мучиться неизвестностью до конца своих дней.
– Ты можешь мне кое-что сказать честно? – спросила она еле слышным дрожащим голосом.
Риордан смотрел на ее убитое горем лицо в полном замешательстве.
– Да, если это в моих силах. Касс, Бога ради, скажи мне, что с тобой?
Она судорожно сглотнула и перевела дух.
– Моего отца в тюрьме били?
Риордан тихо выругался и попытался ее обнять. Кассандра отшатнулась, но он крепко схватил ее за плечи.
– Послушай меня, милая.
– Его били, не так ли?
Как ни старалась она сдержаться, слезы хлынули у нее из глаз и потекли по щекам. Она позволила ему увести себя с дорожки в более укромное место в тени небольшой рощицы; когда он снова обнял ее, она уже чувствовала себя опустошенной и не оказала сопротивления, – О Господи, – рыдала Кассандра, заливая слезами его рубашку. – Я думала, он не захотел меня видеть, потому что не любил меня. Боже, Боже…
Он позволил ей выплакаться. Слова вперемешку с горестными рыданиями выходили у нее так невнятно, что он не понимал и половины. «Какая же она юная», – думал Риордан, обнимая ее и тихонько, успокаивающими движениями поглаживая по спине. Ее волосы щекотали ему рот, пока он шептал ей на ухо бессмысленные слова утешения, а ее тонкие руки, прижатые к его груди, напомнили ему вечер их первой встречи. На этот раз плотского желания не было, но каждой клеточкой своего естества он остро ощущал ее женственность.
– Все, я уже успокоилась, – прошептала Кассандра, оттолкнув его.
Это было совсем не так. Риордан протянул ей свой носовой платок и снова обнял ее.
– Послушай, милая моя. Я не знаю этого наверняка, возможно, его и не били. Но…
– Замолчи! Не говори больше ничего. Прошу тебя.
Кассандра оттолкнула его изо всех сил и повернулась к нему спиной.
Риордан беспомощно смотрел на нее, пытаясь найти нужные слова.
– Я никогда не встречался с твоим отцом, Касс, и не стану притворяться, будто восхищаюсь его поступком. Но я знаю, что он верил в правоту своего дела и честно следовал выбранным для себя правилам. Никто не сможет отрицать, что для этого нужна большая смелость. А отдать жизнь за правое дело – это ведь не самый худший конец, верно?
После долгого молчания Кассандра обернулась. Лицо у нее было заплаканное, но она высоко держала голову и голос у нее не дрогнул, когда она заговорила: