– Так говорит и мать, но я ненавижу янки и всегда буду их ненавидеть. Вот почему я живу здесь, на болоте, где, слава Богу, нет ни одного янки.
Она подняла с земли ружье и, не глядя на Скотта, сказала:
– Мне пора. – Холли направилась к хижине.
– Куда вы и где живете?
– Не важно, а вы уходите отсюда. Я не хочу, чтобы по моей земле бродили посторонние.
Скотт последовал за ней.
– Я никогда еще не видел, чтобы женщина жила на болоте. Не возражаете, если я пойду с вами? Мне интересно поближе узнать вас.
– Возражаю.
– Пожалуй, мне больше по душе женщины–янки.
Холли остановилась.
– Что вы имеете в виду?
Он лукаво улыбнулся:
– Пусть это ваша земля, но вы негостеприимно встретили меня. Я со вчерашнего дня ничего не ел, поскольку потерял сумку с провизией, пытаясь переправиться на бревне через лагуну. Я знаю эти места не так хорошо, как Техас, поэтому не нашел пропитания.
– Некоторые едят лис, если голодны.
– Я пожалел лису.
Оба засмеялись, и напряжение исчезло.
– Ну ладно, идите со мной, будем голодать вместе. Я потеряла из–за вас кучу времени и не успела ничем запастись. Но у меня есть дрова и кофе.
Холли привела его к хижине и предложила подождать, пока она разведет костер. Когда через несколько минут она обернулась, Скотта на месте не было. «Что ж, – разочарованно подумала девушка, – пусть идет, он мне не нужен».
Она поставила на огонь кофейник и села под дерево. Холли любила эти вечерние часы, когда вокруг плясали тени от костра, весело стрекотали сверчки, в воздухе разливалась вечерняя прохлада, а пурпурное небо постепенно становилось угольно–черным.
Услышав хруст веток, Холли схватила ружье.
– Только не надо снова целиться в меня, – раздался голос Скотта Колтера, и через мгновение он подошел к костру, неся двух подстреленных кроликов.
– Где же вы их?..
– Я еще до нашей встречи разбил лагерь у реки, а потом думал, стоит ли предложить вам поужинать со мной.
Холли засмеялась:
– И вы решили, что стоит?
– Да, если вы научитесь придерживать язычок.
Девушка знала, что порой бывает несдержанна. Это она переняла от деда.
– Хорошо. Я постараюсь.
Скотт сел и начал потрошить кроликов.
– Долго ли вы пробудете здесь? – спросила она..
– Два–три дня. А теперь можно мне задать вопрос?
Она осторожно кивнула.
– Почему для вас война до сих пор не кончилась?
«С какой стати мне откровенничать с первым встречным? – подумала Холли. – Впрочем, с кем же еще поговорить? Может, сама судьба привела сюда этого человека?»
Она рассказала Скотту обо всем, и когда дошла до поджога Магнолия–Холл, у нее на глаза навернулись слезы. При воспоминании же о смерти деда она расплакалась.