Все обстояло довольно скверно. Денег почти не осталось. Дождь давно не выпадал, поэтому картошка в огороде засохла. Даже рыба не клевала ни днем, ни ночью.
Рыбаки, которым она позволяла пользоваться своими сетями в обмен на половину улова, возвращались с залива с пустыми руками.
Холли убеждала себя не огорчаться из–за этого, поскольку сама выбрала такую жизнь, и свобода того стоила. Главное – сдержать клятву, данную деду.
Жизнь матери наладилась, и Холли радовалась этому. Каждое воскресенье во второй половине дня Клаудия, и Джарвис приезжали к ней и привозили жареных кур, картофельный салат и сладости, обычно пирог или торт.
Наблюдая, как быстро восстанавливается Магнолия–Холл, девушка поверила Джарвису. Он нанял почти пятьдесят человек для постройки дома, дав тем самым работу обнищавшим неграм и белым.
После помолвки матери Холли не была в Виксбурге, и Клаудия с удовольствием рассказывала ей все последние городские новости, отдавая особое предпочтение сплетням о Лайзе Лу.
– У этой девушки цепкие коготки, – заметила Клаудия в свой последний приезд: – Лайза охотится за Роджером, поскольку он богат, и за полковником Колтером, потому что он красив. – Так как дочь не выказала к этому ни малейшего интереса, она спросила: – Ты не согласна? Он очень красив. А глаза… – с восхищением протянула Клаудия. – Каждая женщина мечтала бы утонуть в них.
– Мама, да что это с тобой! Ты говоришь о нем как… влюбленная школьница.
Клаудия понимающе улыбнулась:
– Возможно, ты злишься потому, что слишком ревнива.
Холли ни с кем не говорила о Скотте. Она больше не встречала его и радовалась этому. Несколько раз Нэйл Дэвис приезжал патрулировать ее владения и не скрывал, что счастлив видеть Холли. Капитан нравился ей. Он ничем не походил на Скотта, как, впрочем, и никто другой.
В одно из воскресений Клаудия и Джарвис приехали в большой новой карете. Лошадьми управлял Норман Грэди, молодой негр. Едва познакомившись, он и Салли стали неразлучны. Норман работал в Магнолия–Холл и присматривал за великолепными лошадьми Джарвиса в конюшне. Теперь Салли проводила там почти все время. Конечно, она помогала Холли, но ту огорчало сближение Салли с Норманом, ибо она понимала, что скоро девушка покинет ее.
Холли говорила с Салли о рабстве, о положении освободившихся негров, о «Ночных ястребах». Но ни одна из девушек не касалась своей прошлой жизни, словно не желая делиться самым сокровенным – памятью о минувшем. Все испытали на себе ужасы войны и тяготы послевоенного времени. От прошлой жизни остались только воспоминания, и разговоры о прошлом разрушили бы невидимую стену, которой люди оградили свою прежнюю жизнь. Они почли за лучшее оставить прошлое неприкосновенным. Поэтому Холли была отчасти довольна, что Салли проводит время в конюшне. Негритянка не боялась тяжелой работы и понимала, когда Холли хотелось остаться одной.