Подняв тост за вступающих в брак, Роджер взглянул на Холли:
– Простите меня за то, что произошло утром. Поверьте, я не хочу ссориться с вами. Нравлюсь я вам или нет, но нам лучше быть откровенными друг с другом. Удрученный событиями прошлой ночи, я проявил несдержанность. Вы очень хороши собой, и мне было бы лестно заслужить ваше расположение. Простите ли вы меня?
Холли кивнула, решив, что худой мир лучше доброй ссоры. Однако пусть Роджер не надеется, что прощение дает право сблизиться с ней.
– Дом великолепен, – заметила она, желая переключить его внимание. – Джарвис проделал огромную работу.
Роджер фальшиво засмеялся:
– За дом, о котором он мечтал! За отца! – Роджер поднял бокал.
– Почему он не построил такой дом для вашей матери? – спросила Холли.
– Они не ладили друг с другом. Если бы она не умерла, оба были бы несчастны. Не стоит говорить об этом. А вы виделись со своей черной подружкой? Ей лучше?
Холли сказала, что Салли спит и они увидятся после ужина. Он кивнул, и на лице его мелькнула чуть заметная улыбка. Отчего Роджер временами так странен?
Поужинав жарким из свинины с картофелем и выпив довольно много шампанского, Холли потянулась за лимонным пирогом и тут вспомнила о Салли.
– Завтра предстоит трудный день, поэтому я хочу проведать Салли сейчас.
– Чай подадут в десять утра, – напомнила Клаудия дочери, – в полдень мы обедаем с прихожанками, в четыре дня снова чай, ну а вечером торжественный ужин. Словом, отдохни хорошенько.
Выходя из гостиной, Холли услышала слова Джарвиса:
– На улице уже темно. Надеюсь, ты не позволишь ей идти одной. Проводи девушку, сынок.
Не обратив внимания на нерешительность Роджера, Холли твердо проговорила:
– Я знаю дорогу, поскольку выросла здесь. Не беспокойтесь, я возьму лампу и скоро вернусь.
Роджер поднялся.
– Буду рад составить вам компанию. – Он с сожалением посмотрел на свою тарелку.
– Оставайтесь. Не надо обращаться со мной как с ребенком.
Взяв на кухне лампу, девушка вышла во двор. «Ну почему, – раздраженно подумала она, направляясь к конюшне, – им не оставить меня в покое? Мне есть о чем поразмыслить вдали от посторонних взглядов».
Холли увидела свет в окнах второго этажа конюшни, но не заметила мужчину, который, скрываясь в темноте, следовал за ней. Внезапно он набросился на девушку, стиснул ей горло и поволок в конюшню.
– Лучше не сопротивляйся и не зли меня, не то убью.
Страх сковал Холли, но она узнала этот голос и попыталась вырваться.
– Убери руки! Черт, я прикончу тебя! – Он сильнее сдавил ее шею и не отпускал, пока она не перестала сопротивляться.