Званка кивнула.
- Туда иду, да вот притомился, - продолжил чужак. - Стар я, ноги не носят. Успеть бы до темна, не то ворота затворят. Здорова ли княжна и Данило?
- Здоровы! - сказала Званка, успокаиваясь. - Только в Сборске их нету, в Плесков ускакали.
- Богатырь Богдан с ними?
- Был, да вернулся - на птице своей прилетел. Я как раз по грибы шла. Чародейка его с ним.
- Чародейка?
- Ну, более не чародейка, - поправилась Званка. - Ее отец Пафнутий окрестил, княжна с Данилой - крестные.
- Все-то ты знаешь! - удивился чужак. - Звать тебя как, чадо?
- Званка!
"А тебя как?" - хотела спросить девочка, но не решилась.
- Наслышан я про Богдана и птицу его, - сказал чужак. - Пришел поглядеть. Это хорошо, что богатырь вернулся.
- Он птицу просто так не показывает! - наставительно сказала Званка. - Только когда летает глянуть можно, и то издали. Птице гнездо выкопали, плетнем закрыли, а плетень тот немцы стерегут. Строгие, всех гонят. Но мы наловчились - со стены глядим. Если кметы на стену пускают, конечно, - добавила Званка. Она росла девочкой честной.
- Не боитесь птицы?
- Чего ее боятся?
- Клекотом людей убивает!
- Она не живая! - возразила Званка. - Из дерева, железа и полотна сделанная. Отроки трогали, рассказывали. Сама птица никого не убивает, это Богдан из железной палки. Он ее, как поместит птицу в гнездо, с собой забирает.
- И сегодня забрал?
- Наверное, всегда с собой носит. Он в княжьих хоромах ночует.
- Покажешь мне гнездо? - спросил странник, неожиданно легко вставая с камня. Званка, стоявшая рядом, воспользовалась моментом и заглянула под клобук. Похолодев, застыла в страхе.
- Идем! - сказал странник, беря ее за руку.
Они выбрались на опушку, девочка указала рукой.
- Видишь, немцы стоят! - сказала строго. - Другие в доме неподалеку. Если что, мигом набегут!
- Беги и ты, девочка! - велел чужак, отпуская ее руку. - Дома заждались!
Званка не стала ждать повторного приглашения, припустила изо всех ног. Куда тяжесть лукошка девалась! А чужак вернулся к лесу и зашагал по дороге. Отойдя с версту, он свернул в чащу, преодолел еще с полверсты и вышел к старой, поросшей кустарником балке. По всему было видать, что это заброшенное, редко посещаемое место. Однако сейчас в балке было многолюдно. Жевали овес привязанные к кустам кони, сидели и лежали на траве люди. Завидев человека в рясе, они не удивились. Жидята, а это был он, прошел к молодому рыцарю, сидевшему на застеленном пне.
- Ну? - спросил брат Адальберт.