Но на этот раз все было по-другому — и не без причины. Она дала возможность другим внести в этот проект свой вклад, творческий и информационный, но «Селект» был ее идеей, а Фостер отверг эту идею. Судя по ее настроению в последние пару недель, она восприняла это как личную обиду.
За прошедшее время этот вопрос всплыл всего один раз. На прошлой неделе на совещании руководства Джо Макдональд мельком упомянул о «Селект». Лаура метнула в него предупреждающий взгляд: не упоминай об этом. Больше о проекте не говорили, по крайней мере в присутствии Фостера, и он не думал, что эта тема шепотом обсуждалась за его спиной. Он нигде не видел материалов, которые Лаура использовала для своей презентации. У него было такое чувство, что, поскольку он не подхватил эстафету, все решили, что это дохлый номер.
Он отверг «Сансаут селект», хотя сама перспектива предоставления альтернативных услуг была захватывающей. Втайне от Лауры он сам обдумывал ее и провел собственный анализ растущего рынка, прикидывая, как захватить большую его часть.
Он изучал новые сверхзвуковые авиалайнеры и подумывал о том, не заказать ли их, чтобы организовать элитные чартерные перевозки. Он даже размышлял о том, чтобы организовать дочернюю компанию «Сансаут», как и предлагала Лаура.
Он позволил Лауре некоторое время понянчиться со своим уязвленным самолюбием, делая вид, что не замечает ее уныния. Означает ли этот неожиданный визит в его кабинет, что она начинает выбираться из своего подавленного состояния? Остается лишь надеяться.
— В этот раз ты не принесла мне вина, — сказал он.
Она повернулась и озадаченно посмотрела на него.
— Неужели это было так давно, что ты забыла? Тогда ты удивила меня, устроив ленч прямо здесь, в моем кабинете. Чтобы отпраздновать три месяца со дня нашей свадьбы.
— Четыре месяца. И это было шампанское.
— Правда? Я не запомнил, что мы пили. Но я живо вспоминаю десерт.
— Веселые деньки, — она улыбнулась и скромно потупила взгляд.
— Я скучаю по ним.
Прошло несколько секунд, прежде чем она подняла голову и посмотрела на мужа, на этот раз со всей серьезностью.
— У нас все еще могут быть веселые деньки, Фостер.
— Но не такие.
— Не точно такие. Другие. Но не хуже.
— Я так не думаю, — невесело усмехнулся он.
Она выдержала его взгляд, а затем сказала:
— Я больше не вернусь.
— Не вернешься?
— В тот дом. К Гриффу Буркетту. Я не буду этого делать.
Понятно. Значит, так она хочет отплатить ему за обиду. Сохраняя бесстрастное выражение лица, он сложил руки на коленях, сцепив пальцы.
— Правда?
— Да.
— Почему так вдруг…