— Не вдруг. Я думала об этом с… с последнего раза. Я больше туда не вернусь.
— Это ты уже говорила. Полагаю, я заслуживаю объяснения?
— Потому что это неправильно.
— Неправильно по чьим меркам? Как это может быть неправильным, если я это одобрил?
— Я не одобрила. Неправильно по моим меркам.
— Понятно. И когда ты решила, что это неправильно?
— Когда ты впервые предложил это, — она произнесла эти слова тихим голосом, глядя в сторону. А затем, уже более твердо, прибавила: — Я была против с самого начала. Согласилась только потому, что люблю тебя и хотела дать тебе все, что ты у меня просишь. Но я не могу этого делать. И не буду.
— Мне казалось, что ты хочешь ребенка не меньше, чем я.
— Дело не в этом! — воскликнула она. — Я хочу ребенка. Ради нас двоих. Очень хочу. Но у нас есть выбор. Меня могут оплодотворить искусственно, спермой анонимного донора.
— Ты знаешь, как я к этому отношусь.
— Ладно, — после некоторого колебания сказала она. — Я пойду на уступку. Раз уж Грифф Буркетт знает обо всем, мы можем использовать его сперму. Он предлагал это во время нашей первой встречи, помнишь? Так он не лишится своих денег. Мы отнесем его сперму в кабинет врача и выдадим за твою. Никто ничего не узнает.
— Я бы не стал прибегать к этому методу.
— Мне он не кажется неприемлемым.
— А мне кажется. И кроме того, не слишком ли рано обращаться к плану «Б»? Прошло всего три цикла.
— Я знаю, сколько прошло циклов, — ее ответ прозвучал резко. — Даже если бы один, я больше этого делать не буду.
— Тебе неприятен Буркетт? Он плохо с тобой обращался?
— Нет.
— Бесцеремонно, грубо?
— Нет.
— Потому что, если он…
— Нет.
— Хорошо, — он не стал комментировать эту ложь, давая Лауре время прийти в себя.
Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
— Мое решение никак не связано с ним. Все дело во мне. И во всей этой идее.
— Мы обсуждали эту идею несколько месяцев. Рассматривали каждую деталь, много раз.
— Я это знаю.
— И ты согласилась.
— Да. Но одно дело абстрактные рассуждения, а другое… — Она внезапно выпрямилась. — Я не обязана оправдывать свои чувства. Или пытаться объяснить их. Я не хочу этого делать, — с нажимом повторила она. — С меня хватит.
— Это меня удивляет, — помолчав несколько секунд, сказал он. — На тебя это не похоже — оставлять работу незаконченной.
— Верно.
— Ты никогда не отказывалась от своих слов.
— Нет, и в этот раз тоже не собиралась. Я думала, что смогу отнестись к этому как к любой другой обязанности. Но я не могу.
— Не предполагал, что это станет причиной таких душевных страданий.
— Ты ошибся.