— Спасибо, но вы преувеличиваете мои заслуги, миссис Спикмен.
— Элейн.
Лаура ответила легким кивком.
— Фостер ясно дал понять, что новый «Сансаут» — это плод коллективных усилий. Каждый сотрудник имеет право голоса в компании.
— Но некоторые голоса предлагают значительно больше остальных, — с улыбкой сказала Элейн.
— Еще раз спасибо. Но я все же считаю, что наш успех следует приписать умению вашего мужа мотивировать людей и управлять ими.
— Я покраснел? — спросил Фостер.
Элейн с гордостью взглянула на него, а затем вновь повернулась к Лауре.
— Джентльмен, с которым вы пришли, он ваш…
— Хороший друг, — перебила ее Лаура, надеясь, что ей не придется объяснять свое незамужнее положение. Тысячи тридцатилетних женщин были не замужем, но от них, похоже, все еще ждали объяснений.
Дело в том, что никто, даже время от времени появлявшиеся любовники — а их было не так много, — не был для Лауры важнее карьеры. Но это простое объяснение почему-то не могло удовлетворить людское любопытство.
— Он поражен вашей бильярдной. Боюсь, придется силком вытаскивать его оттуда.
Они еще немного поболтали, но Лаура, понимая, что другие гости тоже ждут внимания хозяев, вскоре пожала супругам руки и отошла в сторону.
Позже, когда они уезжали, Лаура хотела еще раз поблагодарить хозяев за великолепный вечер. Она увидела их в противоположном конце комнаты; они беседовали, повернувшись друг к другу. Фостер наклонился и сказал что-то такое, от чего Элейн рассмеялась. Он поцеловал ее нежный висок. Лаура еще раз удивилась этой красивой и явно влюбленной паре.
— Он любит ее.
Лаура повернулась на голос и увидела стоящую рядом коллегу. Женщина тоже наблюдала за Спикменами.
— И она его, — сказала Лаура.
— Она мила.
— И не только внешне. Настоящая леди.
— Да, — женщина вздохнула. — В этом вся трагедия.
— Трагедия? — повернулась к ней Лаура.
Коллега смущенно покраснела.
— Прошу прощения. Я думала, ты знаешь. Элейн Спикмен больна. Она умирает.
Внезапный смех внизу был приглушен расстоянием, но все же оказался достаточно громким, чтобы вывести Лауру из задумчивости. Она не узнала знакомый смех Фостера — значит, это был Грифф Буркетт. Что такого мог сказать Фостер, что вызвало бы смех?
Через несколько секунд на ее столе зазвонил телефон. Она сняла трубку еще до второго звонка.
— Фостер?
— Ты не могла бы присоединиться к нам, дорогая?
Ее сердце подпрыгнуло. Приглашение означает, что дело движется — по крайней мере, пока.
— Уже спускаюсь.