На расстоянии пяти миль, в маленькой почтовой гостинице, в своей комнате одиноко сидел человек с бутылкой дорогого французского бренди, пустым стаканом, небольшой коробкой одежды и женским кольцом.
Его звали Джек Одли, до этого Капитан Джон Одли армии Его Величества, еще прежде Джек Одли Батлерсбридж, из графства Кэвен, Ирландия, еще раньше Джек Кэвендиш–Одли того же самого места, а еще прежде, так давно, как только можно было добраться, поскольку это было во времена его Джона крещения, Августус Кэвендиш.
Миниатюра ничего для него не значила. Он видел ее только ночью, и он, во всяком случае, еще не знал ни одного портретиста, который смог бы ухватить сущность человека в миниатюрной живописи.
Но кольцо…
Нетвердой рукой он вылил в себя еще стакан бренди.
Он не присматривался к кольцу, когда брал его из рук старой леди. Но теперь, в тишине снимаемой комнаты, он рассмотрел его. И то, что он увидел, потрясло его до глубины души.
Он видел это кольцо прежде. На своем собственном пальце.
У него был мужской вариант, но они были идентичны. Искривленный цветок, крошечный завиток в виде буквы Г. Он никогда не знал, что это означает, поскольку ему сказали, что его отца звали Джон Августус Кэвендиш, никакого намека на Г нигде найдено не было.
Он все еще не знал, что же стояло за буквой Г, но был уверен, что старая леди знала. И независимо от того, сколько времени он пытался убедить себя, что это всего лишь совпадение, он знал, что этим вечером на пустынной Линкольнширской дороге, он встретил свою бабушку.
Господи.
Он снова посмотрел вниз на кольцо. Он положил его на стол, его лицо отражалось в нем, мерцая от света свечи. Он резко крутанул свое собственное кольцо и сдернул его с руки. Он не мог припомнить, когда в последний раз его палец был гол. Его тетя всегда настаивала, чтобы он скрывал его, это был единственный подарок на память, который они получили от его отца.
Его мать, сказали ему, сжимала его в своих дрожащих пальцах, когда ее вытаскивали из холодных вод Ирландского моря.
Медленно Джек протянул кольцо, осторожно укладывая его рядом с его «сестрой». Его губы слегка разгладились, он оценивал пару. На что он надеялся? На то, что, когда он положит их рядом, то увидит, что они, фактически, совершенно разные?
Он мало знал своего отца. Его имя, конечно, и то, что он был младшим сыном зажиточной английской семьи. Его тетя встречала его дважды, у нее сложилось впечатление, что он жил отдельно от своих родственников. Он говорил о них только со смехом, в той манере, которую люди используют, когда не хотят сказать что–нибудь по сути вопроса.