Но родители Томаса не любили друг друга. Они даже не испытывали друг к другу симпатии, если верить тому, что слышала о них Грейс.
А она любила Джека.
И Джек любил ее.
И все же, насколько все было бы проще, если бы Джек не был законным сыном Джона Кэвендиша.
И тут Амелия неожиданно прошептала:
— Мы могли бы обвинить во всем вдовствующую герцогиню. — Когда Грейс в замешательстве повернулась к ней, Амелия пояснила: — В случившемся. Ты ведь сказала, что было бы легче, если бы мы могли кого–то обвинить.
Грейс посмотрела на вдову, сидящую напротив Амелии. Она приглушенно похрапывала, а ее голова располагалась под неудобным углом. Поразительно, но даже во время сна губы вдовы были плотно сжаты, а выражение ее лица оставалось весьма неприветливым.
— Безусловно, во всей сложившейся ситуации больше ее вины, чем кого–либо другого, — добавила Амелия, но Грейс заметила, что, говоря это, девушка бросила нервный взгляд на спящую вдову.
Грейс кивнула, прошептав:
— Не могу с этим не согласиться.
Амелия на несколько секунд уставилась в пространство, а затем, как раз в то самое время, когда Грейс уверилась, что та не планирует отвечать, она произнесла:
— Это не помогло мне почувствовать себя лучше.
— Обвинение вдовствующей герцогини?
— Да. — Плечи Амелии слегка опустились. — Это по–прежнему ужасно. Все это.
— Чрезвычайно, — согласилась Грейс.
Амелия повернулась и посмотрела прямо на Грейс.
— Чертовски скверно.
Грейс от удивления открыла рот.
— Амелия!
Лоб Амелии сморщился в размышлении.
— Я правильно использовала это выражение?
— Откуда мне знать?
— О, ну хватит, не будешь же ты утверждать, что никогда мысленно не использовала выражений, не подобающих леди.
— Я не говорила ничего подобного.
Взгляд, брошенный на нее Амелией, был похож на вызов.
— Но ты так думала.
Грейс почувствовала, что ее губы подрагивают.
— Это дьявольски неприятно.
— Проклятое неудобство, скажу я тебе, — достаточно быстро ответила Амелия, так что Грейс поняла, что та запаслась еще одним новым ругательством.
— Знаешь, у меня имеется преимущество, — лукаво сказала Грейс.
— О, в самом деле?
— Конечно. Я посвящена в разговоры прислуги.
— О, ну хватит, не будешь же ты утверждать, что горничные в Белгрейве разговаривают, словно торговки рыбой.
— Нет, но лакеи иногда говорят именно так.
— В твоем присутствии?
— Не нарочно, — признала Грейс. — Но иногда такое случается.
— Очень хорошо. — Амелия повернулась к ней с насмешливой улыбкой и весельем в глазах.
— Скажи мне самое грязное ругательство, что тебе известно.
Грейс на мгновение задумалась, а затем, бросив быстрый взгляд в сторону вдовы, дабы убедиться, что та все еще спит, наклонилась вперед и шепнула что–то Амелии на ухо.