Он только поднял бровь и сказал:
— Не могли бы Вы сойти с моего… э–э… — Он смотрел вниз на свое тело, на котором она сидела.
— О! – подскочила она, и Джек бы защитил ее честь, если не считать того, что, надо признать, произнес бы то же самое, находясь под нею. Не говоря уж о том, что она все еще держала его руку.
— Позаботьтесь о моих ранах, – попросил он, его глаза, большие и зеленые, источали соблазн, против которого никто бы не устоял. Они говорили: я нуждаюсь в Вас. Я нуждаюсь в Вас, и если бы Вы только позаботились обо мне, я отказался бы от всех других женщин и растаял у Ваших ног и, весьма возможно, стал бы отвратительно богатым, и если бы Вы только захотели, стал бы королем, всем, чем пожелаете.
Это всегда срабатывало.
Но не теперь.
— У Вас нет никаких ран, — огрызнулась она, отталкивая его. Она просмотрела на Уиндхэма, который поднялся на ноги и встал возле нее. — И у Вас тоже.
Джек собрался отпустить комментарий о добросердечии, но именно в это время вперед вышла вдова и шлепнула своего внука – того внука, в происхождении которого все были совершенно уверены — по плечу.
— Извинитесь немедленно! – приказала она. — Он — гость в нашем доме.
Гость. Джек был тронут.
— В моем доме, — уточнил герцог.
Джек наблюдал за старой леди с интересом. Она сама не сказала бы лучше.
— Он — Ваш двоюродный брат, — сказала она сурово. — Можно было подумать, учитывая нехватку близких отношений в нашей семье, что Вы будете рады приветствовать его появление.
О, да. Герцог прямо светился от счастья.
— Было бы кого, — огрызнулся Уиндхэм, — сделайте мне одолжение, объясните, как этот человек появился в моей гостиной?
Джек ожидал, что кто–нибудь даст объяснение, но когда никто не сделал даже попытки, предложил свою собственную версию.
— Она похитила меня, — пожав плечами, сказал он, направляясь к вдове.
Уиндхэм медленно повернулся к своей бабушке.
— Вы похитили его, — сказал он, его голос был спокойным и странно лишенным недоверия.
— Да, — ответила она, вздернув подбородок. — И я сделала бы это снова.
— Это правда, — сказала мисс Эверсли. И после этого она восхитила его, повернувшись к нему и сказав, — я сожалею.
— Принято, разумеется, — любезно сказал Джек.
Герцог, однако, не был удивлен. Бедная мисс Эверсли чувствовала потребность оправдать свои действия:
— Она похитила его!
Уиндхэм проигнорировал ее. Джек действительно начинал испытывать к нему неприязнь.
— И заставила меня принять участие, — бормотала мисс Эверсли. Она, с другой стороны, быстро становилась его любимицей.
— Я узнала его вчера вечером, — заявила вдова.