— Э–э, мисс Эверсли встала? — пробормотал он, прогоняя сон со своего левого глаза. Правый глаз, казалось, закрылся снова, пытаясь утянуть за собой оставшуюся часть его тела назад в сон.
— Еще без двадцати шесть, сэр.
— Я уверен, такая же бодрая, как чертов пересмешник.
Горничная держала свое мнение при себе.
Он приподнял голову, неожиданно чуть более активную.
— Не так уж и бодра, а? – Итак, мисс Эверсли не была ранней пташкой. Второй день начинал подавать надежды.
— Она не столь плоха, как Вы, — наконец признала девица.
Джек перекинул свои ноги через край кровати и зевнул.
— Она должна быть мертвой, чтобы достичь такого же состояния.
Девица захихикала. Это хорошо, прекрасный звук. Пока у него были хихикающие горничные, дом был его. Тот, у кого были слуги, был мир. Он изучил это в возрасте шести лет. Практически, сводил свою семью с ума, что только делало все это еще слаще.
— Как Вы полагаете, сколько бы она еще спала, если бы Вы ее не разбудили? — спросил он.
— О, я не могу Вам этого сказать, — ответила горничная, безумно краснея.
Джек не видел, что могло быть секретного в информации о том, любит ли поспать мисс Эверсли, но, тем не менее, он должен был приветствовать лояльности горничной. Это, однако, не означало, что не стоит делать новой попытки обыграть ее.
— Как насчет того, когда вдова дает ей свободный день? — спросил он почти небрежно.
Горничная печально покачала головой.
— Вдова никогда не дает ей свободных дней.
— Никогда? — Джек был удивлен. Его новоприобретенная бабушка была придирчивой и с большим самомнением, обладала еще кучей других раздражающих недостатков, но она казалась ему, по сути своей, до некоторой степени справедливой.
— Только вторую половину дня, — сказала горничная. Она наклонилась вперед, посмотрела налево, затем направо, как будто кто–то еще мог быть в комнате и мог услышать ее. — Я думаю, что она делает это только потому, что знает, мисс Эверсли ненавидит утро.
Ах, в таком случае это действительно было похоже на вдову.
— Она получает их двойное количество, — продолжала объяснять горничная, — так что, в конце концов, их общее количество соответствует необходимому.
Джек сочувственно кивнул.
— Это унизительно.
— Несправедливо.
— Ужасно несправедливо.
— Бедная мисс Эверсли, — продолжала горничная, ее голос окреп от оживления. — Она очень добра. Приветлива со всеми слугами. Никогда не забывает наши дни рождения и делает нам подарки, говоря, что они от вдовы, но все мы знаем, что это от нее.
Затем она взглянула на Джека, и он, кивнув, наградил ее искренним одобрением.