Складывалось впечатление, что его бабушка, связала ему за спиной руки.
Томас застонал. Старая летучая мышь представляла немалую опасность.
Он двинулся вперед, намереваясь освободить мужчину, извиниться и откупиться, но когда приблизился к тройке, то услышал, как чертов наглец шепчет Грейс: «Я могу поцеловать вас в губы».
— Что за черт? — возмутился Томас и подошел еще ближе. — Грейс, этот человек вам надоедает?
Она быстро покачала головой, но на ее лице отразилось еще что–то. Что–то очень близкое к панике.
— Нет, нет, — сказала она. — Он не надоедает. Но…
Томас повернулся к незнакомцу. Ему не понравилось выражение глаз Грейс.
— Вы кто?
— Кто вы? — в ответ спросил тот с довольно непочтительной ухмылкой.
— Я — Уиндхем, — бросил Томас, приготовившись положить конец этому театру абсурда. — И вы находитесь в моем доме.
Выражение лица мужчины изменилось, или, скорее, дрогнуло, но лишь на мгновение, а затем снова стало дерзким. Он был высок, почти также высок как и Томас, и приблизительно того же возраста. Томас немедленно невзлюбил его.
— Ах, — воскликнул незнакомец, внезапно само очарование. — Что ж, в таком случае, я Джек Одли. Бывший солдат армии Его Величества, а в последнее время солдат удачи с большой дороги.
Томас открыл было рот, чтобы высказать все, что он думает об этом ответе, но бабушка обогнала его на повороте.
— Кто эти Одли? — потребовала она, сердито вышагивая в его сторону. — Вы не Одли. Это написано на вашем лице, на вашем носу и подбородке, проклятье, да в каждой черточке ваших глаз, у которых неправильный цвет.
Томас повернулся к ней в полном замешательстве. Сколько можно нести всякую чушь?
— Неправильный цвет? — переспросил мужчина. — В самом деле? — Он повернулся к Грейс одновременно с невинным и дерзким выражением лица. — Леди всегда говорили мне, что они зеленые. Меня обманывали?
— Вы — Кэвендиш — ревела вдова. — Вы — Кэвендиш, и я желаю знать, почему мне не сообщили о вашем существовании.
Кэвендиш? Томас уставился на незнакомца, затем на бабушку, потом снова на незнакомца.
— Какого дьявола здесь происходит?
Ни у кого не было ответа, и он повернулся к единственному человеку, который, как он считал, заслуживал доверия.
— Грейс?
Она не подняла на него глаз.
— Ваша милость, — сказала она с тихим отчаянием, — можно переговорить с вами наедине?
— И испортить нам всем такой спектакль? — возразил мистер Одли, изобразив лицемерную вспышку гнева. — После всего, через что я…
Томас посмотрел на свою бабушку.
— Он ваш кузен, — внезапно заявила та.
Возникла пауза. Возможно он ее неправильно расслышал. Он обернулся к Грейс, но она добавила: