– И твою невесту, – пробормотал мистер Глэддиш.
– Очень приятно познакомиться, – сказала Амелия, протягивая руку.
Он поцеловал её, что заставило девушку усмехнуться.
– Я ждал встречи с вами, Леди Амелия.
Она почувствовала, что её лицо просияло.
– Правда?
– С тех пор … Ну, чч–чёрт побери, Уиндхем, как давно мы узнали, что ты помолвлен?
Томас сложил свои руки на груди, выражая всем своим видом скуку.
– Я знал об этом с тех пор, как мне было семь.
Мистер Глэддиш повернулся к ней с дьявольской улыбкой.
– Тогда и я узнал, когда мне было семь. Мы одного года.
– Тогда вы достаточно давно знаете друг друга? – спросила Амелия.
– Всю жизнь, – подтвердил мистер Глэддиш.
– С тех пор, как нам было три, – исправил Томас. Он потёр свою переносицу. – Бэддиш, если можно.
– Мой отец был помощником старшего конюха в Белгрейве, – сказал мистер Глэддиш, полностью игнорируя Томаса. – Он вместе учил нас верховой езде. Я был лучшим.
– Он не был.
Мистер Глэддиш наклонился вперед:
– Во всём.
– Не забудь, что ты женат, – огрызнулся Томас.
– Вы женаты? – сказала Амелия. – Восхитительно! Вы должны посетить нас в Белгрейве, как только мы поженимся. – Она отдышалась, чувствуя себя почти легкомысленно. Она никогда не предвосхищала их совместную жизнь с такой уверенностью. Даже теперь она не могла поверить, что она была столь смелой, чтобы сказать такое.
– Ну конечно, с удовольствием, – сказал мистер Глэддиш, давая Томасу что–то вроде взгляда. Амелия задавалась вопросом, неужели он никогда не приглашал его к себе.
– Бэддиш, Гарри, – почти прорычал Томас. – Сейчас же.
– Он пьян, вы знаете, – доложил ей мистер Глэддиш.
– Уже нет, – ответила она. – Но был. Весьма. – Она повернулась к Томасу и усмехнулась:
– Мне нравится ваш друг.
– Гарри, – сказал Томас, – если ты не поставишь Бэддиш на этот прилавок в течение следующих тридцати секунд, Бог мне свидетель, я сровняю это место с землёй.
– Какое злоупотребление властью, – произнёс мистер Глэддиш, качая головой, приступая к работе. – Надеюсь, что вы хорошо повлияете на него, Леди Амелия.
– Я могу только приложить все усилия, – сказала Амелия, используя свой самый чопорный и набожный голос.
– Верно, – сказал мистер Глэддиш, помещая руку на сердце, – это то, что каждый из нас должен делать.
– Вы говорите как священник, – сказала ему Амелия.
– Правда? Какой комплимент. Я оттачивал этот викариевский тон. Он раздражает Уиндхема, и это явилось своего рода стимулом.
Рука Томаса пронеслась через стойку, и он схватил друга за шейный воротник одновременно с поразительной силой и слабостью. – Гарри …