Она услышала шаги на каменной террасе и выпрямилась, с удивлением обнаружив, что начала клевать носом, больше того, чуть не уснула в шезлонге. То-то Марис получит удовольствие. Она обернулась, чтобы сказать ей… и увидела дядю, который уже спустился с террасы и шел к ней по траве. Два месяца назад он сильно ушиб колено и все еще ходил с изящной тростью с золотым набалдашником. Впрочем, колено давно не болело, но Юстас считал, что трость придает ему солидности и что так он больше похож на мэра. Софи порывисто поднялась, стряхнула с юбки лепестки акации и приветливо улыбнулась. Однако ответной улыбки не последовало.
– Ты, конечно, забыла, не так ли?
– Забыла о чем?
На его холеном, красивом лице застыло холодное выражение. Он был одним из известных мировых судей, и она собственными глазами видела, как подсудимые трепетали при взгляде на его неподвижное, словно мраморное, лицо.
– Об обеде у меня, – ответил он коротко. – Сегодня. Придет Роберт Кродди.
– Ах, черт! Вы правы, забыла. Простите меня.
Прощай тихий вечер в одиночестве. Она надеялась, что дядя Юстас примет разочарование, которого она не могла скрыть, за сожаление, что опоздала на обед.
Он стоял широко расставив ноги, заложив руки с тростью за спину, в точности как лондонский полисмен.
– Я ничуть не удивлен; я предполагал, что ты можешь забыть. Поэтому заглянул к тебе, прежде чем ехать домой.
«Салем» располагался в нескольких милях к северу по тэвистокской дороге. Дядя Юстас жил в Уикерли – как приличествовало мэру, – а дом Софи стоял по пути.
– Не пойму, как я могла забыть? Ведь ждала этого всю неделю. – Ей показалось, что его проницательные глаза смотрят на нее скептически. – Вы поезжайте. Скажите Онории, что я буду через час.
– Ха. Через три – так будет вернее.
– Нет, вы путаете меня с вашей дочерью, – улыбнулась она. Онория вполне могла провести три часа, одеваясь к обычному семейному обеду. – Всего один час, обещаю. Я велю Томасу заложить коляску и отвезти меня. – Это уже была уступка дяде. Она с куда большим удовольствием правила бы коляской сама, но Юстас не одобрял, когда она «носилась по дорогам», как он выражался, одна, особенно с наступлением темноты.
Он сдержанно кивнул.
– Все равно тебе понадобится больше часа. Будет Роберт Кродди, – повторил он с нажимом.
– Да. Вы уже говорили об этом. – Она лукаво взглянула на него, но вновь не встретила ответной улыбки. Взяв его под руку, она пошла с ним к дому, туда, где он привязал свою большую гнедую лошадь. – Почему бы вам не попробовать выдать за Роберта Онорию вместо меня? – спросила она, пряча улыбку и желая поддразнить дядю.