— Он был один в семье, ты говорила?
Я вздрогнула. Я ничего такого не говорила, даже Керин.
— Н-нет, не один, — ответила я, заикаясь. — Был еще брат, младший. А зачем?
— Почему «был»? Разве он умер?
Я машинально выпила остатки остывшего зелья. Подавилась и долго кашляла в ладонь. Керин ожидала.
— Н-нет, почему… Я не знаю. В семьях это обычное дело. Старший наследует, а младшие ищут удачи на стороне.
— И здесь так?
— Ох, не спрашивай!
Я выскочила на свежий воздух и едва отдышалась. Что про меня подумает Золотоглазая?..
Она сидела на постели, вертела уроненную мной лунницу.
— Мэннор… ничего мне не говорил.
— Знаешь, о таком не принято говорить. И ты же не спрашивала?
— Да. Прости, Наири.
— Да за что?
Глупая, могла бы понять уже, что я не могу на нее сердиться.
— Спи, ночь уже. Луна вот такая! День будет трудным.
— Теперь все дни будут трудными, — ясным голосом произнесла она. Меня пронзило ощущение надвигающейся беды. А может, только показалось. Просто ночь холодная, осень…
— Тебе разве не сказали?
Я перебрала события вечера: приехала, соскочила с коня, умылась с большего…
— Что именно?
— Утром был совет. Потому что я не знаю, что делать сейчас — идти вперед или возвращаться. За Ставу пошли разведчики…
— Го-орт, — я вздохнула почти облегченно.
Наконец-то он показал зубы: пока он предлагал Керин горячую дружбу, я спокойно спать не могла. Вот они, рыцари! А что же делать нам? Закрепиться тут? Пойти на север, все время ожидая, что ударят в спину? Запереться в Сарте или отойти на время в Ясень? Да, богатый выбор…
— Прости, задумалась. А что Горт? Сменил Отана на Незримых?
— Нет. Нет, — яростно произнесла она. — Дело во мне, и только.
— Так это… этот гость тебя предупредил? А он не соврал? — спросила и подумала, что мне легче поверить в измену Горта, чем наоборот. Показалось мне, или Керин покраснела?
— Нет, не соврал. Я заглянула в него.
— Что? — настало мне время хлопать глазами. — Как?
— Я не знаю, как.
— Ну и ладно. Не сердись. Он сам виноват.
Золотоглазая засмеялась. Я тоже прыснула, глядя на нее — к мороку дурные пророчества! Уже укладываясь, зарываясь поглубже в рычью шкуру, служившую мне одеялом, я спросила сквозь дрему:
— А как его… зовут?
Зря.
…Как-то сразу опали листья. Еще зеленые, они лежали грудами на земле, заглушая бег Белогривого. Красиво, конечно, но как мне скрыться теперь в насквозь прозрачном лесу? Разве только разыскать ягоды сильсен — говорят, они делают человека невидимым. Но ведь я не Леська, в ягодах не смыслю, еще съем что-нибудь не то… Лучше просто поостеречься.
До Форкана, северной твердыни Горта, еще пол дня пути. Я так дотошно выспросила у разведчиков дорогу, что, кажется, отыщу ее с закрытыми глазами…