Керин смотрела на рыцаря. А Раннора — будто не замечала. За все эти дни ни разу не взглянула на него.
— Я пришел не допрашивать, — сказал Горт. — Хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. На равных.
Да, усмехнулся про себя Раннор, это разговор на равных — измученной пленницы и страдающего бессонницей тюремщика.
Керин молчала.
— Я долго думал о тебе, — продолжал Горт. — Я никогда не мог тебя понять. Помнишь, тогда, в Вотеле, мы говорили о цели борьбы? Помнишь, ты убеждала меня, что нельзя вести за собой слепых? Что надо снять повязку с глаз? Неужели ты и сейчас так думаешь? Неужели считаешь, что тебе это удалось?
Пламя бросало причудливые отблески на стены узилища, и тень Горта будто выросла в нем. Керин молчала, но глаза ее в упор смотрели на рыцаря, и этот взгляд, казалось, прожигал насквозь. Горт заговорил быстрее:
— Да, ты можешь сказать, твое войско. Но ведь его уже нет, твоего войска! Его уже три дня, как окружили, и теперь добивают. Хороша будет участь людей, пошедших за тобой? Вот она, твоя любовь к людям!
Он будто выплюнул последние слова.
— Любовь к людям! Люби их, жалей их, прощай им подлости! Они в этом нуждаются. Им нужны силы… для новых подлостей. Ты, кажется, не поверила, что тебя нам выдал Мэннор? А что ты скажешь об этом? — он вырвал из-за пазухи оберег, и швырнул ей на колени:
— Узнаешь? Твой Мэннор дал мне это в залог. Что ты теперь скажешь?
Керин с усилием приподнялась на руках. Взгляд ее скользнул по оберегу, по лицу Горта.
— Нет! — крикнула вдруг она. — Нет!
После долгого молчания этот ее крик был так неожиданен, что Горт отшатнулся.
— Не верю! — крикнула Керин, подавшись вперед. — Будь ты проклят, изменник! Тебе недолго жить!
Горт побелел, но быстро справился с собой.
— Но послушай, — сказал он, наклоняясь к Золотоглазой, — послушай, Керин…
Он не закончил. Страшная тупая боль обрушилась сзади и заставила замолкнуть навсегда. Горт мешком свалился к ногам Керин. В шее под самым затылком торчала рукоять ножа.
Керин не вскрикнула. Она только подняла глаза на Раннора. В ее взгляде было безмерное удивление.
Раннор нагнулся, выдернул нож и вытер о рубаху Горта. И только тогда взглянул на Керин.
— Прости, — сказал он. — Я не хотел.
Потом он нес ее из подземелья, нес на спине, чтобы руки были свободны. Идти она не могла. Руки Керин обхватили Раннора за шею и сцепились на горле, он аккуратно сдвинул их и прикрыл ее сверху плащом. Ноша была совсем легкая, потом вдруг отяжелела, и Раннор понял, что Золотоглазая потеряла сознание. Но пальцы не разжала.
Часовые пропустили телохранителя без помех. Он отвязал коня, вывел за ворота и вел под уздцы, пока силуэт замка не растаял во тьме. Только тогда Раннор осмелился остановиться, взять Керин на руки и сесть в седло. Колени его дрожали, он дважды срывался со стремени. Наконец сел, устроил Золотоглазую перед собой и на всякий случай привязал к себе поясом. Конь с места взял рысью. Голова Керин покачивалась у плеча Раннора.