У них было совсем немного времени, и каждый день утекал невозвратимо, но они этого не замечали. И Керин даже не поняла вначале, когда Мэннор сказал:
— Убежим.
— Зачем?
Мэннор взглянул изумленно, удержал какие-то слова, готовые сорваться. Вместо них сказал тихо:
— Два дня же осталось…
Керин побледнела, прижала руки к лицу. Будто глухая стена остановила радостный бег по весенней степи…
— Убежим, — настойчиво повторил Мэннор. Она покачала головой, не отнимая рук. Мэннор обнял ее, прошептал, целуя теплые волосы:
— Не бойся, нас не найдут… Не бойся, ласковая моя…
Керин отстранилась, глотая слезы.
Войдя во двор Брезана, она с удивлением обнаружила, что стоит странная тишина: ни Брезана, ни подмастерьев его не было видно. Керин растерянно стояла посреди двора. Из садовой калитки выглянула Дубравка, ойкнула и исчезла прежде, чем Керин успела ее окликнуть. А потом из внутреннего двора, где была кузня, вышел Брезан — непривычно чистый, но в неизменном кожаном фартуке. За ним шли мастера и подмастерья.
— Добро пожаловать, Золотоглазая, — промолвил Брезан.
Керин кивнула, не в силах сказать ни слова. Брезан отступил, и она увидела, что два мастера, Радом и Кальм, держат на вытянутых руках ясеневый узорчатый посох. Керин прижала руки к застучавшему вмиг сердцу.
Брезан нажал на головку посоха, сделанную в виде цветка красавки, и посох бесшумно распался вдоль, обнажив блистающий клинок:
— Вот твой меч, Золотоглазая. Все, что смогли для тебя сделать, не посетуй, коли что не так.
И поклонился. До земли. Как Сварогу.
Керин шагнула вперед, попыталась поднять его:
— Не надо, Брезан…
— Ну и меч! — Тума вынырнул из-за забора. — Не меч, а штопальная игла. В самый раз для девушки.
Подмастерья засмеялись было, но умолкли под грозными взглядами мастеров. Те, впрочем, тоже не смогли сдержать улыбки. Улыбнулась и Керин. Брезан выпрямился и, нахмурясь, поймал за шиворот ученика, который не очень и пытался удрать:
— Насмешки строить, бездельник? Вот я тебя…
Тут уж рассмеялись все. Тума, повиснув в воздухе, зыркал хитрыми глазами по сторонам. Брезан встряхнул его и поставил на землю.
— И не попадайся мне впредь…
Керин дрогнувшими пальцами взялась за рукоять меча, приподняла его и вскинула над головой, дивясь и радуясь его легкости. Клинок описал огненный полукруг и замер. Тогда Гарт вырвал из ножен свой старый меч, подставил его:
— Руби!
Керин с размаху опустила клинок, разрубив меч Гарта пополам. И изумленно заморгала.
— Добрый меч! — с гордостью сказал Брезан. — В самый раз по Легенде. Мы освятили его твоим именем, а нареки его сама.