Морталь выходит, пятясь.
Обычно он знает свое место, но иногда забывается: слишком легкое дело! А у меня недоброе предчувствие…
К каким последствиям может привести появление этой девчонки?
И что сейчас делать с Мелденом? Он накренился, подтолкнуть его в нужную сторону… Но свалить Мелдена означает вплотную столкнуться с Ясенем. И с Незримыми. А мне этого не хочется.
Милое моему сердцу равновесие…
Проклятье! Клянусь Отаном, неужели я разучился принимать решения? Неужели моя всегдашняя осторожность — всего лишь трусость? Отчего ледяная рука стискивает мне сердце при мысли о том, что пора начинать драку?
Нечистый забери все это! Надо решать.
— Илло!
— Мой господин?
— Ты отправишься к Мелдену.
— В ранге посла? — невозмутимо спрашивает Илло.
Будь это Морталь, я бы вскинулся, но Илло — дело другое.
— В ранге соглядатая, — в тон ему отвечаю я. — Бери с собой кого угодно, делай, что хочешь, но все поступки Мелдена должны мне быть известны самое большее на следующий день.
— Понадобятся кони и соколы.
— Бери любых.
— Отправляться прямо сейчас?
— Да, — говорю я, — прямо сейчас. Спустись в караульную и передай Фирцу, чтобы он тебя сменил.
— Мой господин изволит спуститься со мной, — вежливо и твердо говорит Илло.
На мгновение мне становится смешно: молодец парень!
Что ж, придется мне сопровождать его до караульной. Сам виноват.
Угловая башня Вотеля, где я принимаю своих соглядатаев, не зря называется Птичьей. С утра до вечера над ней гремят отдаленным громом голубиные крылья. Голуби гулькают, дерутся из-за пшена и пачкают парапеты. Но польза от них искупает неудобства. И дело не только в весомом приварке для замковой кухни.
Недаром Морталь увез с собой в Ясень клетку с голубями, сплетенную из ивовых прутьев, большую и легкую, старательно завернув в полотно. Вестные голуби Вотеля наглы, драчливы и живучи, у них мохнатые лапы и крепкие крылья, способные поспорить в скорости и увертливости с соколиными. Но самое главное их достоинство — всегда, в любую погоду, в любое время дня и ночи безошибочно и быстро находить дорогу домой.
У хранителя Птичьей башни тоже хватает достоинств. К примеру, даже и захоти он рассказать кому-нибудь, как часто ко мне прилетают крылатые гонцы и какие вести они несут — не сумеет. Грамоте хранителей не учат, а языки вырывают при вступлении в должность. Традиция. Потому и некому проболтаться, что нынче почти все мои голуби летят из Ясеня.
Морталь, похоже, обиделся, что я послал его заурядным лазутчиком: пишет каждый день и точно исполняет мое распоряжение насчет полноты донесений. Даже чересчур точно. В глазах рябит от его почерка.