- Ты надеялся на мое смирение? - В ее голосе, хриплом, почти настолько же надломленном, сколь был изменен и голос ее мужчины, не было и грамма страха.
Зато, безмерное количество насмешки. - Жаль, тебя ждет - разочарование.
Но Макса это не задело.
Мужчина не просто привыкал…, он получал не меньшее наслаждение от познания, осознания чувств Элен, сколь же большое удовольствие ощущал, погружаясь раз за разом в узкие, обхватывающие, забирающие само понятие его, влажные глубины тела Элен…
И, не смог бы сказать, вздумай кто спросить у него, какое из ощущений приносило большое наслаждение…
Правда состояла в том, что это не было тем, что можно было разделить…
Так же, как и его - невозможно было уже отделить от Элен, а ее - от вампира.
Он бы голыми руками, зубами, забыв о силе и мощи, загрыз того, кто попытался бы сделать хоть что-то подобное.
И, о пекло! Нет. Макс, со всей уверенностью, не собирался оттягивать единение.
- Никогда,…Элен. - Мужчина, скорее, прочертил это на коже девушке, нежели сказал. Но она услышала вампира. Это - он знал. - Разочарование - не то слово.
Предвкушение, возможно. Восхищение…
Эрекция мужчины скользнула вглубь лона, с напором, не позволяя напряжению тела девушки остановить его.
- Чееерт! - Наверное, она не собиралась вот так, стонать, это слово…
Но, Макса еще больше возбуждало осознание того, что он заставил ее подобное сделать.
То, что из-за его, настойчивых, не позволяющих ускользнуть, толчков, выгибалось тело девушки, столь удобно подставляя ее грудь, в его распоряжение. Позволяя его зубам прикусывать и едва-едва, чуть саднящее, царапать соски Элен - рождая новый стон и всхлипы, от которых, в глазах вампира - темнело…
Пусть, возможность подобного, и казалась бредом.
Так было.
И все.
Единственная, и непреложная истинна.
Как и то, что он просто, до сих пор, не мог поверить в то, что в его руках была Элен.
Что его пальцы, его рот, весь он - были полные ею, во всех смыслах.
Каким бы способом ему этого не захотелось.
И понимание этого - заставляло все сильнее двигаться вампира.
Все настойчивей, все глубже погружаться в плоть девушки.
Каждым ударом, каждым погружением - выжигая свое тавро там, где некогда, была душа девушки.
Ему не следовало бы пить ее кровь… но, Михаэль говорил, что единение - требует более быстрого перехода, нежели простое обращение.
А значит, ничто и никто, не могли остановить его.
И Максимилиан не останавливался, резким рывком, выходя из тепла Элен, и переворачивая девушку на живот. Вновь, погружаясь. Скользя своей, покрытой ее влагой, чертовски перевозбужденной, хоть лишь полчаса назад извергался в нее, плотью, меж ягодиц девушки.