Дорис забылась сном, лишь когда за окном стало совсем светло.
Сквозь сон она почувствовала, как кто-то щекочет ее в кончик носа, а затем обводит перышком губы. Она перевернулась на другой бок, решительно не желая просыпаться: а вдруг все пережитое ею ночью было всего лишь сном или игрой воображения.
- Вставай, соня!
Этот бархатный голос - чуть насмешливый, с еле уловимым акцентом мог принадлежать лишь одному человеку во всем свете - Рикардо Феррери - мужчине, который подарил ей любовь.
Дорис осторожно приподняла веки: на нее с нежностью и любовью смотрели опушенные длинными ресницами черные глаза Рикардо.
- Доброе утро! - склоняясь к самому ее уху, прошептал он.
Дорис лишь кивнула в ответ, не зная, что сказать. Больше всего ей хотелось сказать ему слова благодарности за подаренную ночь - самую восхитительную ночь в ее жизни, но она боялась показаться смешной и наивной.
- Апельсиновый сок? Кофе?- спросил он, подперев подбородок локтем.
- Да,- сказала она, и оба засмеялись.
- Так что все-таки, я так и не понял? - переспросил Рикардо.
- Все, что угодно, лишь бы не вставать.
- О нет, встать придется обязательно.
- Нет, ни за что!
- "О солнце, ясное! Взойди и воссияй!" - продекламировал он.- У меня в двенадцать ноль ноль деловая встреча, а ты наверняка хочешь позвонить в больницу.
Теодор! Отец! Боже, как она могла забыть о нем! Лицо Дорис исказилось от стыда и боли, и Рикардо торопливо поймал ее руку.
- Если Фред не звонил, с Теодором, стало быть, все в порядке,- быстро сказал он.- А сейчас - в душ, а потом позавтракаем.
При мысли о совместном душе сейчас, днем, щеки Дорис залились краской, а когда она увидела, как Рикардо совершенно обнаженный, легко и непринужденно поднимается с кровати, нисколько не смущаясь ее присутствием, она и вовсе стала пунцовой. Он улыбнулся и вдруг подхватил ее на руки.
- Отпусти меня! - забарабанила она по его загорелой спине кулачками, но протестам ее явно не хватало убедительности.
Опустив ее в ванну, Рикардо включил душ.
- Ты все еще боишься меня?- удивленно спросил он, увидев, как она потупила взор, случайно взглянув на признаки его мужского достоинства. Дорис смутилась еще больше.- Ради всего святого, Дорис, не надо! К чему возводить заново уже сломанные барьеры?- проворчал он, не поняв причины ее смущения.
Дорис беспомощно заморгала, подняла взгляд и срывающимся голосом призналась:
- Я... я просто еще не привыкла к тебе, Рик...
За полчаса они успели одеться и позавтракать, и Дорис позвонила в больницу. По словам дежурной, состояние Теодора стабилизировалось, ночь он провел спокойно, и врачи разрешили пятиминутное свидание с ним.