Да, ему было неудобно работать. Да, жутко хотелось курить.
Но в то же время, Алексею было так комфортно, как никогда.
А потому, он ни за какие коврижки не променял бы возможность касаться подбородком макушки сладко сопящего на его руках сына.
Что такое потянутые мышцы спины или шеи, если он уже и так упустил несколько лет в жизни их ребенка?
И, наверное, он так бы и просидел все это время, если бы в залу не вернулась Лена, неся в руках чашку кофе.
Натурального.
Явно, заваренного из только что смолотых зерен.
Она пила только такой. И ему всегда делала. Леша с жадностью, которой и сам от себя не ожидал, втянул богатый аромат.
Самому никогда не хватало терпения на такое простое удовольствие, и он пил растворимый порошок, даже не заботясь о марке. Лишь бы крепким был, и ладно.
Но в этот момент, Лена в полной мере оценила картину, которая перед ней предстала и резко остановилась на середине комнаты.
Алексей напрягся.
Он не знал, что она думает по поводу его места в жизни их сына. Как себе это представляет?
А спрашивать… было страшно.
Да и случая, вроде как, не было. И потому, Леша совершенно не представлял, что Лена думает в этот момент об их с Лешкой своеволии. И его, почти пугало то, насколько это оказалось важно. Почти…
Впрочем, он уже успешно перешагнул понятие страха и первой неуверенности, испытывая нужду и в ней, и в ребенке.
Но, казалось, и сейчас не лучший момент спрашивать.
Лена выглядела ошарашенной тем, что увидела. Причем настолько сильно, что не заметила, как кофе выплеснулось на ковер из чашки, из-за того, что ее руки начали дрожать.
Вот черт! Он ее опять расстроил! Ведь не с радости же у нее слезы побежали?!
- Лен, - голос Леши вышел сиплым. Он боялся разбудить Лешку, да и просто, от всей этой ситуации, не мог уже внятно говорить. - Ты что, котенок, не плачь…
Но она не дала ему договорить.
Только покачала головой, закусила губу так, что та побелела и, поставив чашку на столик, почти выбежала в коридор.
Вот же ж!
Заслужил баллы, чтоб его!
Испытывая странное ощущение, что если он будет ждать, пока сможет оставить компьютер без присмотра, то упустит всякий шанс с ней хоть о чем-то поговорить, Алексей осторожно встал, удобней перехватывая ребенка, и вышел.
В коридоре Лены уже не было.
Но он мог поклясться, что слышал звон бьющегося стекла на кухне и ее проклятия.
Начав серьезно волноваться, Алексей толкнул плечом дверь в детскую и, стараясь не наступить на разбросанные повсюду игрушки, положил сына на расстеленный диван.
Подтянул одеяло, на миг застыв, рассматривая, как тот причмокивает губами и забавно хмурится во сне, зарываясь глубже в подушки.