Ник постоял еще немного с закрытыми глазами, затем оттолкнулся от двери и выпрямился. Ему хотелось действовать, тем более что ожидание и неопределенность вымывали остатки сил и решительности.
«Господи, пусть мне повезет добраться до них вовремя». Ник и сам не знал, чего было больше в этой молитве: желание спасти людей или надежда получить награду.
Капитан «Золотого авантюриста» Базил Рейли был высок, его поджарое тело дышало силой и энергией. На сильно загоревшем лице проступали более темные пигментные пятна. Густые усы отливали серебром, словно шкура песца; в глазах, окруженных тонкими морщинками и упрятанных под мешковатыми веками, светился ум и спокойствие.
Он стоял в наветренном крыле ходового мостика и наблюдал за огромными черными волнами, налетавшими на беспомощное судно. Лайнер развернуло к ним бортом, и с каждым ударом корпус вздрагивал и тяжко, безжизненно кренился, неохотно поддаваясь натиску стихии. Волны перекатывали через леерное ограждение, проносились по палубе и срывались обратно в море, разбиваясь тучей белых брызг, подхватываемых ветром.
Капитан поправил спасательный жилет, сдвинул жесткие парусиновые лямки и в который раз оценил ситуацию.
«Золотой авантюрист» напоролся на льдину в «собачью» – полуночную – вахту, традиционно отводимую для самых молодых судовых офицеров. Удар был едва заметен, но его хватило, чтобы нарушить глубокий сон капитана – легкая заминка и слабое дрожание пробудили инстинкт опытного моряка.
Притопленный кусок айсберга, так называемый щенок – самое опасное, что может встретиться судну. Большие айсберги выступают высоко над водой, хорошо отражают лучи радара, и их легко заметить невооруженным глазом. Даже нерадивым вахтенным по силам избежать столкномасса скрыта под темными, бурлящими волнами.
Заметить такую льдину можно лишь всматриваясь в подножия волн и обращая внимание на закрученные спиралью потоки воды, словно там рыскает по кругу огромное морское чудовище. Ночь скрадывает все признаки даже от самого зоркого взгляда, а ведь еще случается, что вода подмывает края льдины и они прячутся под поверхностью футов на десять, превращая айсберг в отточенное горизонтальное лезвие длиной двести – триста футов.
Когда льдина зацепила судно, на вахте стоял третий помощник и лайнер шел неходко – всего лишь двенадцать узлов. И пусть удар был слабым, айсберг вспорол корпус, как брюхо сельди, которую потрошат перед копчением.
Классическая пробоина, похожая на полученную «Титаником», длиной четырнадцать футов и двенадцатью футами ниже ватерлинии, пришлась на два водонепроницаемых отсека, один из которых был главным машинным отделением.