Мы безумны Христа ради…
Первое послание к Коринфянам, 4, 10.
Мы собрались в трактире отведать свежего пива. Я как раз сделал большой глоток, когда наше внимание привлек вошедший незнакомец. Сказать, что он выглядел как-то по-особенному, нельзя, потому что у него был самый обыденный вид: грязно-серый плащ поверх пропотевших штанов и усталые карие глаза над поникшими каштановыми усами. Но простой обыватель, попавший в компанию шутов, всегда будет выглядеть по-особенному — примерно так же, как серый воробей в окружении павлинов и попугаев. Облачением он походил на купца, а выправкой — на солдата; впрочем, в наши опасные и смутные времена от купца до наемника и обратно всего один шаг. Обмениваясь скандальными и пикантными новостями, старыми и новыми шутками, мы с коллегами оценивающе поглядывали на него, пока он пробирался между столами, прикидывая, кого из нас осчастливить вниманием. Наконец он присел рядом со мной и попросил прощения.
— Вы просите прощения? — удивился я. — Назовите сначала проступок, а уж тогда я решу, простителен ли он.
— Я тут ищу кое-кого, — сказал он на сносном тосканском диалекте, но с явным славянским акцентом. — Одного шута.
— А вы поищите вон там, где хозяин стоит, — посоветовал я.
Он посмотрел в ту сторону и увидел свое отражение в зеркале.
— Вот вы и нашли его.
— Я ищу одного особенного шута, — упрямо гнул он свою линию.
— Тогда вы не найдете никого, — сказал я. — Такого просто не существует. Если уж он стал шутом, то расстался со всеми особенностями. А ежели он особенный, то, значит, не шут.
— Какие-то у вас тупые шутки, — заметил он. — От члена гильдии шутов можно было бы ожидать большего.
— Сейчас я на отдыхе, — признал я. — Но в нужное время достану точильный камень разума и заточу свои остроты до остроты клинка. И все же какого шута вы разыскиваете? Возможно, я знаю его.
— Мне описали его как сумасбродного прохвоста в шутовском костюме и добавили, что его зачахшее остроумие оживляется после выпивки.
Его слова были встречены дружным смехом.
— Оглянитесь вокруг, и вы найдете здесь двадцать таких прохвостов. Да еще с полсотни прозябают в Доме гильдии.
Мои коллеги приветствовали незнакомца поразительным многообразием фырканья, хрюканья и прочих подобных звуков. Как я уже сказал, мы на отдыхе. Хороший материал приберегается для выгодных клиентов. Незнакомец слабо улыбнулся и вновь заговорил:
— Его зовут Фесте.
Сумбурная разноголосица продолжалась как ни в чем не бывало, никто даже глазом не моргнул при этом имени. Вот что значит многие годы учиться скрывать чувства.
