— Из «Элефанта», — сказал он. Это было утверждение, а не вопрос. — Вы потратили время попусту, если решили поразвлечься, докучая мне какими-то сказками.
— Разве я отрываю вас от дел?
— Да нет, какие уж зимой дела. Болтовня — мой единственный товар в это время года. Для крабов и мидий слишком холодно, холодновато и для выпаривания соли, а корабли убрались на юг вместе с птицами, сообразив, что здесь нечем поживиться. Поэтому народ, располагающий временем, приходит навестить безумного старину Гектора, чтобы послушать его болтовню.
— Никто не называет вас безумным.
— Но старым-то называют, — огрызнулся он.
Я пожал плечами.
— Ну да, я стар. Дряхлый старик, и ноги болят с наступлением холодов. Но глаза еще зорки, как прежде. Вы с вашей лошадью прибыли сюда вчера на лодке с какого-то торгового судна.
— Верно.
— Значит, у вас водятся деньжата.
— В моих кошельках больше надежд, чем звонкой монеты.
— А у меня нет ни того ни другого. Стоит ли говорить о моей жизни? Забытое начало, захватывающая середина да унылый конец.
— Не такой уж унылый в последнее время, судя по тому, что я слышал. Мне говорили, вы видели, как погиб герцог.
Он решил проверить жаркое, поднес рыбу к носу и стал обнюхивать ее со всех сторон, подозрительно поглядывая на меня.
— Ну видел, — грубо сказал он. — И предпочел бы больше не вспоминать об этом. Чистый ужас. А с чего вы вдруг так заинтересовались?
— Вы рассказываете истории. А я собираю истории. Обещаю не вторгаться на вашу территорию, но мне хотелось принести новые истории моему господину.
— Зачем?
— Он любит послушать заморские сплетни. — Я подбросил монету. — Нужен ли более веский довод?
Старик жадно проводил ее глазами.
— Что ж, раз такое дело, попробую еще раз пережить это тяжкое событие. — Он отклонился назад и устремил взгляд в небеса, притворяясь, что воскрешает свои воспоминания. — Герцог любил гулять по верхней скалистой тропе, поглядывая на морские просторы. Иногда с ним бывала герцогиня или сын его, а иногда и управляющий. В тот раз он дошел вон до того места. — Он показал на мыс, где обрывистые скалы подступали к морю, а потом, отклоняясь назад, уходили дальше на северо-запад. — На закате дня я обычно кручусь здесь по хозяйству. Проходя поверху, его светлость, бывало, говорил: «Добрый вечер, старина Гектор». Ну и я отвечал: «Добрый вечер, ваша светлость». Потом он спрашивал, к примеру: «Ну как здоровье, Гектор?» И я говорил: «Отлично, ваша светлость, благодарствую за внимание», хотя порой самочувствие у меня было отвратное, но не стоило отягощать его моими сложностями, ведь он наверняка спрашивал из одной вежливости. И все-таки, если пораскинуть мозгами, приятно, что человек подобной знатности проявляет интерес к такому, как я. Иногда он спрашивал, не приметил ли я чего-нибудь особенного, и я сообщал ему о чужеземных кораблях и других странностях, о диковинных вещах, прибитых к берегу, или о погодных предзнаменованиях. Он был хорошим человеком, старый герцог, и посылал мне время от времени еды да вина. Я часто вспоминаю те далекие прекрасные времена, когда…