— Есть какие-то вести от вашего брата? — спросил он с беспокойством, показавшимся мне наигранным.
— Пока нет, — ответил я.
— Маловероятно, что вы их дождетесь, — заметил он, набив рот хлебом. — Кораблям сложно добраться сюда в это время года. Ветра нехорошие. Да и кто пойдет на север зимой?
— А может быть, он разгрузится где-нибудь в Греции, чтобы продолжить путь на лошадях.
— Безрассудная затея, — заявил он. — Дороги чертовски опасны, а погода на суше ничуть не лучше. Даже хуже, учитывая предстоящие ему горные перевалы.
— Я верю в него, — уважительно сказал я. — Он доберется сюда.
Отломив очередной кусок хлеба, Клавдий собрал им подливку. Ощущения у меня в животе были еще хуже, чем в голове, их не излечил даже вид обедающего с аппетитом человека.
— А в какие края вы хотели бы направиться? — неожиданно спросил я.
Клавдий озадаченно посмотрел на меня.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— Ну, вы же можете потерять должность управляющего после выбора регента. Куда вы тогда отправитесь?
Он пожал плечами.
— Меня это мало волнует. Я получу рекомендательные письма и исчезну. Уж наверное, устроюсь где-нибудь. Или у вас есть ко мне предложение?
— До прибытия моего брата у меня нет права делать какие-либо предложения. Но я могу подумать о вашей судьбе, если желаете.
Он закончил и собрался уходить.
— Опять-таки, синьор, мы начинаем переговоры, не имея на то реальных оснований. Подождем до лучших времен.
Он поклонился на прощание, и я встал, ответив ему тем же.
Щурясь в ослепительных лучах безжалостного светила, я нетвердой походкой вышел из ворот на площадь. Там царила полнейшая сумятица, вобравшая в себя беспорядочные выкрики рыночных торговцев и любителей театрального действа. Мой коллега как раз занимался с разномастными чертями, показывая им простейшие акробатические трюки. Я подавил порыв вмешаться в демонстрацию, но с удовольствием отметил, что превосхожу его в этой области шутовства. При всех его ссылках на мой почтенный возраст я еще вполне мог сделать le tour francais или le tour romain[16], а ему не хватало гибкости в талии даже для исполнения вращений и кувырков. Когда встречаются двое шутов, то между ними, как правило, возникает такое мелкое соперничество. Более интересным оказался ряд опытов, проводимых сэром Эндрю с его юным подручным Луцием. Рыцарь внимательно слушал, как Себастьян дочитывал свой монолог. В конце руководивший процессом Фабиан крикнул:
— Готовь огонь!
Сэр Эндрю, кивнув, взял три полоски ткани, быстро сплел их в косичку и окунул в какую-то жидкость. Он положил подготовленный фитиль в металлическую лохань и подал Себастьяну знак продолжать речь.