«Ты шут!» — потрясенно сказал он.
«Stultorum numerus…» — вновь прошептал я.
«…infinitus est!»[3] — ответил он и сжал мою руку.
«Я даже и не мечтал, что здесь может оказаться шут, — сказал он. — Хвала Господу нашему Иисусу Христу».
«Хвала, — откликнулся я. — Мало кто в гильдии знает о моем задании. Тебе повезло, что я оказался здесь и заметил у тебя кольцо гильдии».
«Гильдии, да. Конечно. — Он прошелся по камере, ероша пальцами шевелюру. — Прости меня, я сильно расстроен. Я не выдержал испытаний так достойно, как надеялся».
«Бедняга. Могу я чем-то помочь тебе?»
Он вцепился в прутья решетки и прошептал: «Можешь помочь мне выбраться отсюда?»
Я был ошеломлен. Традиции предписывают нам в случае провала мириться с любым концом, уготованным судьбой. Его освобождение могло подвергнуть опасности и меня самого, и мое задание. Я напомнил об этом парню.
«В конце концов, главное — дело гильдии. Извини».
«Но ты не понимаешь! Именно гильдия в опасности».
«Объясни».
Он продолжил хождение по камере.
«Меня схватили из-за предательства мерзавца, который прикинулся одним из нас и втерся ко мне в доверие. Слишком поздно я выяснил, что он сарацинский шпион, стремившийся проникнуть в гильдию и выведать ее секреты».
«Невозможно, — сказал я. — Чтобы стать шутом, требуется многолетнее обучение».
«В том-то и дело, — настаивал заключенный. — Он пел, играл на разных инструментах, сочинял стихи ex tempore[4] на нескольких языках и, кроме того, ловко жонглировал, исполнял всевозможные акробатические трюки, плясал и декламировал. Он полностью завладел моим доверием, а потом, когда меня заковали в кандалы на корабле, что доставил меня сюда, он посещал меня и хвастался своим планом. Говорю тебе, он член тайного мусульманского общества убийц, поэтому теперь вся гильдия в опасности. И только мне известно, как он выглядит».
Излишне говорить, что меня ужаснул его рассказ. Я согласился помочь ему выбраться на свободу. После тщательных наблюдений я выяснил, кто из рабов приносит еду стражникам. Подсыпав сонного зелья в их вечернюю трапезу, я дождался ночи, прокрался к камере и освободил нашего товарища. По одному из водосборных туннелей я вывел его из города, снабдив трехдневным запасом еды. Это было все, что я мог сделать.
Переполох, вызванный его побегом, быстро затих, и, к счастью, меня никто не заподозрил. Однако я много размышлял потом об этом человеке и его истории. Да и сам он, несмотря на кольцо и пароль, чем-то отличался от всех наших собратьев, хотя я прекрасно знаю, какими своеобразными могут быть люди в нашей гильдии. Возможно, суровые тюремные испытания испортили его характер.