Я втерла замасленный хлеб в остатки факела, покрепче свернула ткань и зажгла спичку. Пламя так затрепетало, что чуть не погасло. Я повернулась, чтобы заслонить его своим телом, и снова зажгла факел. Проход передо мной стал шире, а затем сузился. Земля под ногами уходила вверх. Я двинулась дальше и издала звук, похожий на судорожное всхлипывание. Звук этот испугал меня, и я снова закусила губу. Проход, по которому я поднималась, огибал камень и с каждым шагом становился круче. Я боялась, что он сузится до щели, через которую мне не пролезть. И вдруг вокруг меня не осталось стен, а под ногами зашелестели опавшие листья.
Я была в зарослях ежевики. Через них проходила узкая тропинка. Я оглянулась и подняла факел. Проход, из которого я только что вышла, был хорошо виден, но только с того места, где я стояла. Он находился в глубокой расщелине, и, казалось, что это небольшая впадина: края расщелины закрывали вход в пещеры.
Огонь погас, но теперь я могла разглядеть кусты вокруг себя. Я подняла голову и увидела сосновые ветви, а над ними — звезды. Я встала на колени и заплакала. Никогда я еще так не радовалась звездам на небе. Я вытерла слезы подолом нижней юбки и пошла по тропинке. Через минуту я оказалась на открытом месте. За мной были заросли ежевики, между ними росли деревья. Я поняла, где нахожусь. Я и раньше видела эти деревья, когда ходила в секретное убежище Метью. Они стояли на краю долины, всего в нескольких шагах от пешеходной дорожки, с одной стороны которой стояли эти деревья, а с другой была земля мистера Грешема.
Я видела зарево костра Грешемов выше и слева от себя. Вдалеке желто-красным пламенем полыхали другие костры. Я перешла дорожку и поднялась на холм, стараясь держаться от костра подальше. Я не хотела никого видеть, я до смерти устала. Я прошла в дом через пустую кухню. Очевидно, миссис Троубридж и горничная, которых оставили присматривать за домом, поднялись наверх, чтобы посмотреть на фейерверк из окна. Стрелки часов в кухне показывали двадцать пять минут восьмого, и я подумала, что часы остановились. Но нет, они тикали. Я не могла поверить своим глазам, которые устали и болели.
Я упала и ударилась головой примерно в половине седьмого и очнулась, наверное, минут через десять. Мне казалось, что я провела в жутком лабиринте Чизлхестских пещер несколько часов, а на самом деле — не более тридцати минут. Я поднялась в свою спальню, умылась, переоделась, причесалась и легла. Голова гудела, на виске, над ухом, был синяк, но ссадины не было, и волосы, которые немного смягчили удар, скрывали его.