Я была так рада за них, что у меня навернулись слезы. Мистер и миссис Грешем никогда не проявляли такой привязанности. Позже, когда мы сидели в столовой за простым, но вкусным завтраком, я все время ощущала силу любви, которая связывала мистера Фолкона и его жену. Роберт, однако, был другим. В отличие от своих родителей, он думал о будущем, и было совершенно понятно, что его сильно беспокоит судьба «Луноловов». Когда я прислушалась к разговору за столом, то поняла, что речь идет именно об имении.
— Твоя философия беззаботной жизни хороша в теории, отец, — довольно дружелюбно сказал Роберт, наливая себе белого вина из графина, — но в один прекрасный день все это рухнет. — Он помрачнел. — Вполне возможно, в следующем году.
— Ах, не будь пессимистом, мой мальчик, — с жаром ответил мистер Фолкон. — Джордж Бентон говорил на днях, что если я захочу, то неплохо заработаю на портретах богатых и тщеславных женщин.
— Но ты не захочешь, ведь так? Потому что тебе не по душе такая живопись.
Его отец ухмыльнулся.
— Верно. Да ладно. Что-нибудь еще подвернется.
— Если не подвернется, мы потеряем «Луноловов».
Миссис Фолкон сказала:
— Если даже и так, то это еще не конец света, Робби. Мы с твоим отцом можем жить и в нашем маленьком доме в Корнуолле, если придется уехать отсюда. Я люблю «Луноловов», но дом — не самая значительная вещь на свете.
— Для меня «Луноловы» имеют большое значение, мама.
— Я знаю. Для тебя это стало навязчивой идеей, Робби. Мне жаль, что это так. Но, возможно, мистер Сэбин согласится продлить срок выплаты по закладной.
— Ник Сэбин? Ты грезишь наяву, мама! Срок выплаты по закладной может быть продлен только в одном случае, если он никогда не вернется из Китая. Что тогда произойдет, я не знаю. Будут разыскивать его наследников и правопреемников, если таковые существуют, и тогда они уже будут принимать решение. Так или иначе, у нас появится время. Я не слышал, чтобы он вернулся, возможно, нам повезет.
— Нельзя желать ему смерти, Робби, — быстро сказала миссис Фолкон. — Ужасно на это надеяться.
Роберт пожал плечами. Я чувствовала себя виноватой, что сидела за их столом и молчала, когда могла бы многое рассказать, но мне нужно было время, чтобы решить, правильно ли будет, если я расскажу. Вскоре Роберт извинился за то, что ему нужно уйти: он хотел узнать, как устроили кролика Метью на новом месте. Когда дверь за ним закрылась, мистер Фолкон посмотрел на жену и поднял бровь.
— Наш Роберт, похоже, становится добрее, — сказал он с удивлением. — Должно быть, Люси на него так влияет, — он улыбнулся мне. — Роберт обычно не так снисходителен к нашим грехам. Похоже, вы на него отлично действуете.