— Как дела в миссии? — спросил он.
— Все девочки здоровы, спасибо, доктор.
— Это уже кое-что. Но их не так уж мало для тебя одной.
— Ну, иногда бывает трудно, но я пока справляюсь.
Он сердито нахмурился.
— Не твое это дело, детка. Какого черта никто из английской миссии не взял на себя эту обязанность?
— У нас уже давно нет никаких связей ни с одним из миссионерских обществ, доктор. Мисс Протеро несколько раз писала в Сучоу пару месяцев назад, просила помощи, но никто не ответил.
Он долгое время сидел молча, потягивая чай и уставившись в одну точку. В его облике была какая-то глубокая печаль. Когда он, наконец, заговорил, мне показалось, что он просто думает вслух:
— Китай…. кишащий жизнью и смертью. Он дает жизнь миллионам, и миллионы его детей умирают и принимают это как должное, потому что так было всегда. Некоторые наивные души приезжают сюда, чтобы помочь. — Он посмотрел на меня и устало улыбнулся. — Думаю, я спас несколько сотен жизней. Капля в море. Думаю, мисс Протеро спасла несколько сотен девочек. Возможно, у больших миссионерских обществ результат позначительнее, но они, в основном, заняты обращением в веру. Подавляющее большинство таких новообращенных просто «рисовые» христиане, готовые перейти в любую веру, лишь бы не умереть с голоду. Я их не виню. Но все, что мы делаем, вместе взятое, это тоже лишь капля в море. Есть ли в этом смысл, Люси?
Почти как уроки по искусству беседы с мисс Протеро, но гораздо интереснее. Я поняла, что думаю о том, о чем прежде не задумывалась никогда. Как увлекательно понять для себя, что ты чувствуешь, а затем выразить это своими словами!
И я сказала:
— Я не знаю, есть ли в этом смысл, доктор Ленгдон. Я ничего не могу понять про миллионы. Я хочу сказать, что никогда не видела тех миллионов людей, о которых вы говорите. Но я каждый день вижу детей в миссии. Им нужна забота, сейчас только я могу заботиться о них, больше некому. Уверена, они не чувствуют себя каплей в море. Думаю, что люди, которых вы лечите, тоже так себя не чувствуют.
Доктор Ленгдон с любопытством смотрел на меня, затем встал и принялся ходить по комнате.
— Все это не очень правильно, — сказал он, нахмурившись. — Я в Китае по своей воле, мисс Протеро — по своей, — он повернулся ко мне. — А как же ты, Люси? У тебя выбора не было, ты осталась здесь, будто это само собой разумеется. Боюсь, в основном, по вине мисс Протеро, несмотря на все мое к ней уважение. Но я должен был все это предвидеть. Какой же я дурак! — Он нетерпеливо покачал головой. — Ты — английская девушка и должна быть дома, в Англии. Ты должна жить достойной жизнью и получить достойное образование, а не работать, как проклятая, чтобы прокормить нескольких китайских детей.