В купе было тихо. Обе девушки о чем-то шептались. Я догадывалась, что они шепчутся обо мне. Я пыталась найти предлог, чтобы что-то сказать и разрушить тот панцирь, в котором оказалась, но в голову ничего не приходило. Я сидела, опустив голову, и украдкой разглядывала своих спутниц. Миссис Грешем обмахивалась веером. У нее были красивые волосы цвета сандалового дерева, спрятанные под шляпкой, ленты которой завязывались под подбородком. Она была пухлой женщиной с голубыми глазами и нежным розовым цветом лица. Миссис Грешем на мгновение закрыла глаза и вздохнула, покачав головой, как будто ей пришлось столкнуться с задачей, решить которую она не могла. Я поняла, что я и есть эта самая задача. Когда я подумала о том, какое впечатление на них произвела, то решила, что едва ли могу упрекнуть ее за то, что она переживает.
Я могла наблюдать за девушками по их отражению в окне. Теперь я видела, что одной — около восемнадцати, а другая — на несколько лет младше. Старшая девушка была маленькая и пухлая, как мать. Младшая, почти одного роста с сестрой, была больше похожа на мистера Грешема. Они шептались, хихикали и время от времени поглядывали на меня. Я уже была почти согласна снова оказаться в Ченгфу.
Миссис Грешем, наконец, пришла в себя и резко сказала:
— Немедленно прекратите шептаться, вы обе! Эмили, не следует подавать дурной пример Аманде, она и так не умеет себя вести. Сядьте прямо и поговорите с Люси, будьте хорошими девочками.
Они беспомощно переглянулись, и старшая, Эмили, сказала:
— Папа водил нас в оперу на комедию. Там было все про Китай. Опера мистера Гилберта и мистера Салливана. Называется «Микадо», это что-то вроде их короля. Ты когда-нибудь видела его? Я имею в виду настоящего микадо?
Я отрицательно покачала головой. Я даже не слышала о таком.
Аманда сказала сестре:
— Это не Китай, а Япония, дура. Микадо — король Японии.
— Не надо так грубо разговаривать с сестрой, дорогая, — сказала миссис Гершем, помахивая веером — В конце концов, Китай и Япония — почти одно и то же, я уверена.
— Извини, мама, я очень сожалею, — ответила Аманда таким тоном, что стало ясно, что она ни о чем не сожалеет. Она обратилась ко мне: — А кого ты сама видела в Китае, Люси?
Мне удалось снова обрести дар речи, и я прошептала:
— Просто людей. Китайцев. Однажды я видела мандарина Хуанг Кунга. Он очень важный человек.
— Вот! Видишь? — с надеждой сказала миссис Грешем. — Люси видела мандарина. Разве не интересно?
— В «Микадо» был верховный палач, — сказала Эмили. — А ты когда-нибудь видела палача?