— Очень любезно с вашей стороны, мистер Грешем, — сказала я.
— Думаю, будет лучше, если вы станете называть меня Эдмунд, — еще одна улыбка. — Иначе, мы навлечем на себя кучу недоразумений. — Он посмотрел на отца. Тот стоял у лестницы и беседовал с дворецким и служанкой в черном платье и белой накрахмаленной шапочке.
— Эдмунд — юрист. Он очень умный, — сказала Аманда, поигрывая сумочкой. — Мама, могу я отвести Люси наверх и показать ей ее комнату?
— Не «могу я», а «можно», — со вздохом поправила миссис Грешем. — Хорошо, дорогая.
Я была рада сбежать из холла. С Амандой я чувствовала себя свободнее. Она повела меня по лестнице, затем по широкому коридору в комнату, окна которой выходили в красивый сад. За ним виднелась зеленая долина. Комната была большая, в два раза больше комнаты мисс Протеро, и мебель была большая. Я подумала с некоторой завистью, что громадным, прочным платяным шкафом мы бы в миссии целую неделю топили печь на кухне.
— Снимай шляпу и садись, а я распакую чемодан, — сказала Аманда, клацая замками. — Господи, какая ужасная поездка! Мне неудобно, что Эмили так плохо с тобой обошлась, но она не виновата. Отчасти потому, что она — глупая, а отчасти, потому что у нее ужасный характер. Я не обращаю внимания. — Она доставала мои вещи и раскладывала их на кровати, увлеченно болтая. — Думаю, я тоже себя ужасно вела, но мне очень жаль. Я хихикала, потому что мы никогда раньше не видели китайскую девушку. Я хотела сказать, девушку из Китая, как ты. Ты действительно видела, как верховный палач рубит людям руки? Ведь это неправда, да? Ты просто читала об этом. Но ты видела мамино лицо? А Эмили? Я чуть не умерла со смеху. О господи, у тебя так мало платьев, и они не очень красивые.
— Это то, что нашли для меня в миссии в Тяньцзине, — объяснила я.
Аманда приложила платье к себе и посмотрела в зеркало.
— Наверное, такие платья носят миссионеры, — сказала она, — я поговорю с папой, чтобы он купил тебе новые и красивые.
— У тебя красивое платье, — сказала я, — я не привыкла к английским платьям. Я даже не видела таких. Я не знала, что мои платья — некрасивые.
— А что же ты тогда носила в Китае? — спросила Аманда.
— Брюки, рубашку и куртку на подкладке, сандалии или ботинки. Так все одеты, кроме богатых. Богатые носят шелковые халаты.
— Ты носила брюки?
— Да, они гораздо удобнее, чем платья.
— Эмили однажды надевала брюки, когда мы играли в шарады. Она говорит, что неудобно. Наверное, она слишком толстая. Все равно, я никогда не слышала, чтобы девушка всегда ходила в брюках. Какая, должно быть, забавная страна Китай! — Она снова посмотрела на себя в зеркало и потрогала бледно-голубой шелк юбки. — Да, красивое платье. Мое лучшее дорожное платье. Но по-настоящему красивые вещи — у Эмили: она мамина любимица.