– Бес его потом к себе звал, а тот не захотел – значит, пацан с понятиями. Я потом о нем информацию пробил. Он сам из Владикавказа, погоняло у него Каратила. Он еще в тюрьме мусорскую пресс-хату в одиночку расхерачил, значит – пацан духовитый и в махаче не слабак. Вот я и думаю, давай-ка втихую подтянем этого пацанчика к себе. Приглядимся поближе и, если все путем, запустим его в команду к Ляху, он таких любит и привечает. Глядишь, Лях где-нибудь подставится, и этот парнишка его и уработает.
– Ну… не знаю, не знаю… – Зяма посмотрел в потолок, пожевал мясистыми губами и кивнул Кире: – А какой ему прок для нас каштаны из огня таскать и дополнительный срок себе зарабатывать?
– Да на первый взгляд вроде никакого, – согласился Киря, – но если с другой стороны посмотреть, так он авторитет себе неслабый заработает, а на зоне авторитет – это первое дело. А мы ему можем что-то пообещать, или на чем-то подловить. Глядишь, упорет парень косячок какой, а мы ему выход подскажем, как из этого попадалова с выгодой для себя и с пользой для общества выбраться.
– Ладно, Киря, действуй. Пробей, чем он дышит, пообщайся о том о сем, а там уже и поглядим, что из этого может получиться.
…
– Здравствуйте, Иосиф Карлович.
– А, Егор! Здравствуй, здравствуй, давай заходи, чего ты топчешься на пороге.
Сидевший за столом библиотекарь – щуплый юркий мужичок лет пятидесяти, с лысой как колено головой – приветливо улыбнулся вошедшему парню в черной робе.
Егор, аккуратно ступая по чисто вымытому полу, подошел к столу и положил на него толстую книгу в потрепанной обложке. На потрескавшемся корешке книги с трудом читались название и имя автора книги – «Американская трагедия» Т.Драйзер.
– Мне бы еще что-нибудь этого же автора.
– Что, уже прочитал? Так быстро? – удивился библиотекарь.
– Ну да, я вообще быстро читаю.
– Удивительно, – покачал головой Иосиф Карлович.
– А чего же тут удивительного?
– В твоем возрасте, здесь, в колонии, те, кто вообще удосуживаются читать, налегают в основном на детективы и фантастику, а ты интересуешься классиками американской литературы. Я раньше никогда бы не подумал, что такой молодой человек, косая сажень в плечах и с мозолями на кулаках, в принципе способен оценить творчество Драйзера.
Егор смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину. Он никогда не считал себя каким-то красавчиком, но и громилой его обычно не называли, хотя в тюремной робе не нужно больших усилий, чтобы выглядеть опасным субъектом.
– Наверное, мне по внешнему типажу, ближе что-нибудь из серии «Обожженные зоной»?