– Сейчас, – прошептала Лори, но, едва встав, она опустилась перед Детерингом на колени и несколькими короткими движениями спустила с него брюки вместе с трусами.
– Выйди из них, – распорядилась женщина, нагибаясь к бутылке.
Йорг выполнил ее приказ. Лори тем временем наполнила бокалы и, не оборачиваясь, расстегнула на себе платье.
– Пей, мой воин, – она повернулась к нему с бокалами в руках.
Детеринг взял бокал, и тотчас ее рука оказалась у него в паху. Тонкие пальчики с густо-алыми ногтями коснулись его члена, Йорг помимо воли вытянулся и почувствовал прикосновение языка.
– Выпей, – простонал он. – Если хочешь, я заплачу еще… хотя бы до вечера.
– Ты сумасшедший. – Лори выпрямилась, в ее чуть выпуклых фиолетовых глазах сверкали непонятные Йоргу эмоции. – Ты что, на самом деле ничего не понимаешь?
– Извини.
Йорг шагнул к валяющимся на ковре брюкам и, вздохнув, принялся вдевать правую ногу в трусы и штанину одновременно.
– Остановись, – руки Лори легли на его затылок. – Ты заплатил до утра. Я говорила совсем не об этом. Сядь… ну сядь же.
Детеринг покорно сел на кровать с правой ногой, вдетой в трусы и в штанину.
– Я действительно не понимаю, – проговорил он. – Где ты видела офицера, который первый раз в борделе? Что я должен понимать? Черт меня дери, все было так хорошо…
Он посмотрел на свой грустно обвисший ствол и вздохнул.
– Наливай. У тебя такие ножки…
Лори протянула ему бокал и уселась на ковер рядом.
– Не уходи, – тихо попросила она. – Я знаю, у тебя что-то случилось – давай я все сниму. Если хочешь знать, я даже своему парню минет не делаю… а он моложе тебя. Хочешь, я прикажу, нам принесут хороший вискарь?
– Не надо, я лучше нажрусь вином, тем более такого я никогда не пил, сегодня только случайно попробовал.
– Ты же не можешь нажраться.
– Ха! Типичное недоразумение среди гражданских лиц. Когда мне хочется, я могу нажраться чем угодно – хоть сметаной…
Йорг отшвырнул в угол комнаты надоевшие ему брюки с увязшими в них трусами и, опустившись на ковер, вдруг обхватил тонкое тело Лори, целуя ее висок, щеки, нос… она повернулась к нему губами.
– А ты не думала, – спросил он, переводя дух, – что я тоже могу влюбиться?
– Ты? – Смеясь, женщина выскользнула из его рук и принялась открывать очередную бутылку. – Нет, мальчик, ты можешь сколько угодно резать свои парсеки, ты можешь сколько угодно раз возвращаться ко мне – я дарю тебе это, – но право влюбиться в тебя оставь мне! Имперский лорд! Двадцать пять лет разницы! Нет, это мне раз в жизни попадается мальчик, который целует мне ноги, и это мне плакать в подушку, зная, что твой звездолет рано или поздно уйдет в это ваше чертово «никуда».