Торин долго пожирал взглядом её тело, затем медленно, лениво провёл пером по лицу, немного задержавшись на щеках и губах. Как ни странно, щекотно не было, наоборот, её возбуждение достигло поистине немыслимых границ. Почему он не торопится? Она же с ума сходит.
Торин тем временем переместил перо на ключицу, и, дойдя до груди, начал играть с воспалёнными сосками. Он обвёл кончиком пера сначала вокруг одного соска, потом другого, трогал выступающие вершинки, заставляя Камео метаться и стонать. В ней невероятным образом смешались желание и злость. Она не могла больше терпеть. Но сказать ему об этом Камео была также не в силах из-за своего пересохшего от страсти горла. Торин не спеша водил своим смертоносным оружием по всему её телу, особое внимание уделив месту схождения бёдер. Камео выгнулась дугой, натянув лоскуты.
Воин отложил перо и его место заняли руки. Он начал так же медленно гладить и ласкать её всю, внимательно следя за её лицом, отмечая каждый признак её возбуждения. Он должен утвердить на Камео свои права, она будет принадлежать только ему. И, видит Бог, он сделает всё, чтобы она никогда не захотела другого мужчины.
Камео зашлась в крике, когда Торин погрузил в неё палец. Он совершал кругообразные движения внутри неё, надавливая на распустившийся бутон. Его несравненные губы сомкнулись на груди девушки, зубы пришли в движение.
— Как ты прекрасна! — он с силой поцеловал её в губы, переплетаясь с ней языком, палец проник ещё глубже.
Мир раскололся надвое, Камео не в силах была подавить крик, и его обязательно кто-нибудь услышал, если бы Торин не поглотил его ртом. Он вынул из неё палец и, согнув её ноги в коленях, стал поглаживать внутреннюю поверхность соблазнительный бёдер. Вновь нежно, но страстно поцеловал девушку, затем полностью отдал своё внимание ушной раковине.
— Торин, — прохрипела она.
Он не отозвался.
— Торин.
Воин усиленно заработал языком, покусывая мочку. Нет, ну он издевается. Если он немедленно не возьмёт её, она его убьёт, и плевать на то, что ещё совсем недавно она отчаянно сражалась за его жизнь. Ну да, конечно, подумала Камео, убьёт она его со связанными руками и ногами.
— Я не могу больше ждать, — это сказал он. Она чуть не разрыдалась от счастья. Рано радовалась!
Это Камео поняла, когда воин начал входить в неё… очень медленно, дюйм за дюймом. Она прижималась к нему, молча умоляя о мощных толчках, но Торин был нем. Она попыталась порвать путы на ногах, чтобы обхватить его торс, но он вдавил её ноги в матрас своими. Садюга.
— Торин.
— Что, милая, — ласково отозвался он, продолжая неторопливое движение.