– Не бухти, Наум. Олай – опытный разведчик, да и заметность нам ни к чему. Приду тихо в Рязань под вечер, в сам город, может, и не пойду даже. Встретимся с разведкой на мысу да поглядим, что дальше станем делать. Олай останется послов дожидаться, а я ворочусь под утро. Надо обстановку в городе самому посмотреть.
– Да ты хоть бы коня взял…
Укоризненно зыркнув на Наума, я упер руки в бока и насупился. Понурив голову, тот заткнулся. Хотя его опасения на мой счет были вполне понятны. В округе сыщется не одна сотня недругов, которые, завидев меня одного, пожелают поквитаться за свои обиды.
Ветер усилился, повалил мелкий снег, и я поторопился с отбытием. Закинув арбалет в седельную сумку вместе с запасом стрел, я запахнул шубу, удобно устроившись на продольной раме, и, подтянув перчатки, схватился руками за рычаг тормоза.
– В мое отсутствие остаешься за старшего! Приглядывай за киевскими ратниками, но без мордобоя! На моей мастерской проверяй печать, никого в башню не пускай. К утру вернусь, начнем собирать селенья и слободы. Протопите печи в бараках и готовьтесь к тому, что скоро станем наглухо закрывать крепость.
Оставив Науму последние поручения, я легко и даже с некоторым восторгом дернул рычаг, удерживающий буер на тонком льду, подтянул парус и отвел в сторону хомут крепления руля.
Странная на вид конструкция зашипела, скользя коньками, выкидывая из-под острых лезвий тонкие струйки искрящихся льдинок. Подхваченная боковым ветром, понеслась вниз по реке, стремительно набирая скорость.
И почему, черт возьми, мне не пришло в голову заняться таким спортом в своем времени? Развлечение не для слабонервных, надо сказать. Мало того что буер набирал такую скорость, что аж дух захватывало, он еще был способен нести немалый груз. Олай, притихнув на соседнем сиденье, мертвой хваткой вцепившись в изогнутый поручень, лишь еле слышно стонал, когда я закладывал крутой поворот или налетал на кочку. Влетая в снежные переметы, буер немного притормаживал, и казалось, что такие мгновения черемис использовал для того, чтобы вдохнуть полной грудью. Увлеченный лихой забавой, я почти забыл о том, где нахожусь и что должен делать. Мы неслись по реке со скоростью около сорока километров в час, а будь ветер чуточку крепче – могли бы и больше. Ощущения незабываемые. Морозный воздух только бодрил, азарт быстрого скольжения будоражил кровь, в голову лезли мысли о том, что вполне возможно приспособить пороховые ракеты для придания буеру еще большего ускорения. Но главными были, несомненно, азарт и веселье. Давно уже я не испытывал острых ощущений от скорости. Восторг острыми иглами пронизывал все тело, лихие выкрики и улюлюканье сами собой вырывались из груди. Хотелось мчаться еще быстрей. Все просто, все прочно, мне не грозит падение в холодную воду. Мой погонщик – ветер – всецело разделял восторг и азарт, в отличие от попутчика Олая, который от страха перед скоростью даже зажмурился, не стесняясь показать мне свой первобытный ужас.