– Какие уж здесь вопросы, – пробормотал Максим. – Все ясно, как белые ночи. Значит, твоя контора снабжает именно этого «честного» бизнесмена ежемесячными «профсоюзными» взносами?
– Увы! Мой папа всего лишь фотограф и не работает в Большом доме на Литейном проспекте. И фамилия его не Кирилленко, – с обреченностью ответил Миша.
– И много приходится платить? – поинтересовался Максим.
– Отстегиваю бригаде отморозка Бармаша регулярно, первого числа каждого месяца, по триста «бакинских»… Как видишь, по-божески еще!
– Бред какой-то, – пробормотал, качая головой, Максим. Глубоко затянувшись сигаретой, он пристально смотрел на Каца. – Ну и что же случилось дальше?
– Дальше?! Охренели ребятки от такой наглости со стороны барыги, вот что! А Милославский подошел к Бармашу вплотную, ткнул пальчиком в грудь и спокойно добавил, что отныне им от нашей фирмы рубля рваного не видать… Кретин… Я, понятное дело, впрягся, начал расхлебывать это дерьмо, от греха подальше, но куда там!.. – Миша досадливо шарахнул кулаком по столу. – Когда они попробовали на него наехать, стали свои пальцы у него перед носом загибать. Стас, недолго думая, просто со всего плеча звезданул Седому по зубам, а Бармаша вообще – схватил за шиворот, как паршивого щенка, и чуть в открытое окно не вышвырнул, представляешь?! Как еще мне удалось его остановить – до сих пор удивляюсь…
От переполнявших Каца эмоций взгляд его стал понемногу проясняться.
– Я, блин, едва заикой не стал от такого беспредела, – вздохнул он. – Смотрю, как этот двухметровый танк Милославский Седого по полу валяет, а внутри все инеем покрывается. Ну, думаю, хана теперь, допрыгались!.. Всем жопа – и ему, и мне, и всей нашей конторе!.. А тут еще Бармаш немного в себя пришел и – шасть! – рукой за пазуху. Приплыли, думаю, сейчас шмальнет из ствола и растекутся наши с Милославским талантливые мозги по ближайшей стенке… – Глаза Миши округлились. – Веришь, нет, но я даже перекреститься успел со страху…
– Чего?! Ты ж еврей!
– Еврей, не еврей – какая разница, когда на тебя пушку наводят! До стрельбы, правда, не дошло. Милославский сориентировался быстро, врезал Бармашу ногой по зубам, вытащил из его рук пистолет и с улыбочкой спокойно сунул себе за ремень. Еще пару раз припечатал каждому по шарам, чтобы вообще дергаться перестали. Потом поднял обоих за воротники, стукнул лбами, пинком распахнул дверь, дотащил до лестницы и спустил вниз, по ступенькам, по так называемому «скоростному лифту»! – Кац вдруг мечтательно возвел глаза. – Здорово летели, красиво… Зрители получили большое удовольствие…