— Виноват, Ваша светлость. Я их отговаривал, но у нас демократия, Вы же знаете.
— В гробу я видел вашу демократию. Если ты еще раз меня предашь… — Макс аристократично положил руку на эфес. Простолюдин в таких случаях потрясает кулаком.
— Петр отрекся от Иисуса три раза, но Христос простил Петра, — вступился за Франца Патер.
— Я всего лишь скромный грешник, — ответил Макс, — больше двух раз я никого не прощаю.
— А я… Тоже скромный грешник, — попытался оправдаться Франц, — я больше двух раз никого не предаю.
Отойдя немного от замка, Патер обернулся, опершись на алебарду. В одном из окон разгоралось пламя, над крышей уже неспешно поднимался легкий дымок. Бык встал рядом, задрал голову и поправил на плече мешок с трофеями. Ветераны переглянулись.
— Красота…
— Просто мы любим свою работу…
— Слушай, Бычище, а за что ты приказал этого красномордого бросить в колодец?
— Я приказал? Я так понял, что это ты приказал. Парни не спешили выполнять, я их и поторопил.
— Ничего я не приказывал, просто процитировал Писание.
— Да? Ладно, Бог разберется. Скажи лучше, у тебя не будет проблем добраться до кладбища с телегой трупов, до монастыря с телегой раненых и до лагеря с телегой трофеев и с лошадьми?
— Могут быть. Попробуем понезаметнее.
— На, возьми, тебе пригодится, — Бык протянул Патеру перстень с гербом Сфорца, — если что, сошлешься на зятя Фальконе, я видел, у него такой же герб. И мой мешок куда-нибудь пристрой, потом заберу.
— Спасибо, Бычище, — Патер повертел перстень в руках и сунул в кошель, — удачи вам тоже.
18. Святой Марк и количество против качества
Кабан, конечно же, не оставил Макса без присмотра. Как только ему донесли, что объект наблюдения уходит в неизвестном направлении с тридцатью швейцарцами, Кабан лично бросился вдогонку. Вдруг бы они каким-то образом узнали, где прячут Ее светлость? Не составило труда проследить за отрядом до самого замка святого Альберта. Внутрь пролезть не удалось, да не очень и хотелось, поэтому Кабан устроился поудобнее в тени большой оливы недалеко от ворот и задумался о смысле жизни, а именно, о девках, вине и жратве.
Когда де Круа с отрядом зашел внутрь, Кабан поднялся по частично обрушенной стене, как по лестнице наверх и увидел, как швейцарцы сдали Макса. Вскоре в замок прорвались двое странных священников, после чего Кабан просмотрел сражение во внутреннем дворе. Когда победители собрались уходить, Кабан поспешно вернулся под оливу. Надо же было так случиться, что именно у Кабана Макс решил спросить кратчайшую дорогу к братству святого Марка в западном предместье.