— Да, путь меча есть неправедный путь, — Патер не стал оспаривать Писание, — Но кто же тогда этот человек, который пугается этой неправедности, объявляет ее «злодейством» и бежит от нее? Это тот самый человек, который в течение всей своей жизни не только мирился со всевозможною неправедностью, поскольку она ему была «нужна» или «полезна», но и ныне постоянно грешит со спокойной душой, грешит «в свою пользу» и даже не вспоминает об этом. И вдруг, когда необходимо принять на себя бремя, которое есть подлинно дело Божие и потому не терпит небрежения, — тогда он вспоминает о том, что он непременно должен быть безгрешным праведником, пугается и трусливо объявляет эту неправедность «грехом». Жизненная мудрость состоит не в мнительном праведничании, а в том, чтобы в меру необходимости мужественно вступать в неправедность, идя через нее, но не к ней, вступая в нее, чтобы уйти из нее.
Бартоломео усмехнулся. В ответ на цитату из Евангелия у оппонента не нашлось, что сказать, кроме «жизненной мудрости». А ведь мог бы привести цитату, например, из Ветхого Завета или святых отцов.
— Христос учил не мечу; он учил любви, — продолжил госпиталий, — «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?» Меч есть символ человеческого разъединения на жизнь и смерть, не есть, конечно, «нравственно лучшее» в отношении человека к человеку.
— Но это «нравственно нелучшее» — духовно необходимо в жизни людей, — возразил Патер, — Не всякий способен взяться за меч, и бороться, и остаться в этой борьбе на духовной высоте. Для этого нужны не худшие люди, а лучшие, люди, сочетающие в себе благородство и силу; ибо слабые не вынесут этого бремени, а злые изменят самому призванию меча.
— Непременно не вынесут и непременно изменят, — ответил Бартоломео, делая упор на «непременно». Если оппонент не повелся на «дискуссию цитат», ему же хуже. Опровергнуть частное мнение намного легче, чем, например, фрагмент Писания, вырванный из контекста.
— Разве нет греха гордыни в том, чтобы посчитать себя «лучшими» и позволить себе якобы на время зайти в неправедность, как в кабак? Чтобы остаться там навсегда, считая возможным вернуться к праведному образу жизни в любое время, а на деле погружаясь в грех все дальше и дальше? — спросил госпиталий. Не дав оппоненту и рта открыть, он продолжил мысль.