— Великолепная мысль, Вадим! Письмо я сейчас напишу. Я рад, что вы согласились.
— Как профессионал и человек с трезвым умом, я должен был бы отказаться. Но во мне противоречий не меньше, чем достоинств и недостатков. Я ведь тоже играл в этой партии и проиграл. Получил по башке и проворонил жизнь человека, который мне ее доверил. У меня тоже есть свой кодекс чести. Что касается политики и законов, то мне на них плевать. Эту войну в обнимку с законом мы не выиграем. Пишите письмо. Я частное лицо и буду действовать по-своему, как обыватель.
Прокурор написал записку Зернову и положил ее в свой конверт со штемпелем прокуратуры.
— Мне понадобится хорошая машина, оружие и еще кое-какие мелочи.
— Мой секретарь, который вас встречал, подготовит все необходимое.
— В шесть вечера у входа в Луна-парк я буду ждать его.
Журавлев встал. Лика осталась сидеть. Она хотела, чтобы Дик отошел к двери, а потом приподняться с кресла — уж больно она мелко выглядела рядом с рослым широкоплечим мужиком.
— Звоните мне и держите в курсе дел.
Вадим направился к двери, а прокурор по-отечески посмотрел на девушку.
— Вы мне очень симпатичны, Ульяна Филатовна. Берегите себя и будьте осторожны.
— Не беспокойтесь. Мы наверняка еще отпразднуем нашу победу.
Лика встала и поторопилась к открытой двери догонять партнера. Она чувствовала, как у нее растут крылья за спиной.
Солнце пекло нещадно. Люди улыбались, пели птички, беззаботная курортная жизнь продолжалась, никто не хотел забивать свою голову проблемами и не подозревал, что сидевшая пара в старом «жигуленке» готовится вступить в опасную авантюру.
— Итак, мы едем к управделами Зернову? Ты помнишь его адрес?
— Учти, детка, я не собираюсь быть твоим опекуном. Барахтайся сама!
— Не называй меня «детка»! Как бы мне не пришлось вытаскивать тебя из какой-нибудь передряги.
Лика вынула из сумочки конверт с гонораром, достала из него сто долларов, остальное бросила Журавлеву на колени.
— Сколько мне было обещано, столько я взяла.
— Черт меня дернул с тобой связаться! Влипнешь в историю, а я на всю жизнь лишусь сна.
— Тоже мне папаша нашелся! Заруби на своем длинном носу, что я — самостоятельный человек. Нас связывает только общее задание, и я вынуждена терпеть тебя, пока мы его не выполним.
Журавлев повернул к себе зеркало заднего обзора и посмотрел на свое отражение.
— Нос как нос, с чего ты взяла, что он длинный…