Это была главная торговая улица города. Стояли на ней большей частью старые, еще дореволюционной постройки, кирпичные дома. Двери многочисленных магазинов по идущей из прошлого местной моде прикрывали веселые полосатые тенты.
Для многих поколений кормиловцев Ильинская была тем местом, где они смотрели на людей и себя показывали. Ее брусчатка помнила и легкий перестук шнурованных башмачков купеческих дочек..и уверенный удар хромовых офицерских сапог, которых ждали бесконечные дороги первой мировой, а затем, гражданской войны.
Как-то, классе в десятом, Ермолай, провожая Полину после школьного вечера, шел с ней вечером вдоль по Ильинской. Не потому, что между ними была дружба или какие-нибудь романтические отношения. Просто они жили на одной улице, и им было по пути. И во время этого провожания он вдруг заметил, – все встречные мужчины прилипают к Полине глазами и даже оборачиваются вслед. Не то, чтобы он считал одноклассницу не симпатичной, но, чтоб так привлекать внимание!
Он попытался взглянуть на нее посторонними мужскими глазами и с удивлением обнаружил, что рядом с ним по улице идет, слегка покачиваясь на высоких каблуках, совершенно взрослая, очень красивая женщина с широкими бедрами, круглыми коленями и полной грудью.
Еще минуту назад он рассказывал ей какую-то муру про то, как его достает математичка, трогал ее за обнаженное плечо и ничего особенного не испытывал. А тут у него прямо-таки пересохло во рту, лишний раз стукнуло сердце, и стали плохо слушаться ноги. Он даже резко замедлил шаг.
– Ермоша, ну, что ты плетешься, как не живой! – недовольно обернулась к нему ушедшая на несколько шагов вперед Полина. – Идем быстрее! Мне домой надо! Мне мать сказала в девять обязательно быть, а уже скоро десять… Она меня убьет! А ты тащишься еле-еле! Ноги-то переставляй!
С тех пор прошло лет двадцать или больше. А Полина не так уж и изменилась. Разве что потяжелела. Но это ее не портило. Так ей даже шло.
Скользящий взгляд майора остановился на расположенном впереди аптечном киоске. Он находился на противоположной стороне улицы. Взгляд остановился не случайно. За киоском, легка на помине, стояла Полина Теплинская.
Она была не одна.
Рядом с ней переминался с ноги на ногу не кто иной, как Костя-Кот.
Они беседовали. Вернее, говорила Теплинская. Костя слушал, опустив голову.
Майор плавно притерся к бордюру и остановился.
Не подходящая друг другу пара постояла еще с минуту и двинулась с места. Полина и Костя-Кот шли рядом.
Бебут покинул машину и устремился вслед за ними.
Дойдя до перпендикулярной улочки, они свернули.